Екатерина Ткачева - Русский бог

Трагикомедия в двух действиях.

И почти сказка.

Мария Ивановна — за 50 лет

Юля — ее дочь — 19 лет

Юрка — ее сын — лет 30

Эндрю — молодой человек Юли — 19 лет

Нинка — подруга Юрки — лет 30

Даниил Павлович — почтальон — за 50 лет

Федоровна

Соседка

Толпа — из мечты Нинки

Действие происходит в большой деревне, далеко-о от Москвы.

Сцена 1

Уютный домик на окраине деревни, обнесенный невысоким забором. От калитки в глубь ведет аккуратная дорожка, обсаженная по бокам цветами, чуть правее — стол со скамьей, кусты смородины, малины и крыжовника. Дальше огород, а в конце участка растут яблони и сливы. Солнечный день, конец мая.

На грядках возится Мария Ивановна, женщина, лет за 50. К калитке подходит почтальон, Даниил Павлович.

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ (кричит). Иван! Иван!!

МАРИЯ ИВАНОВНА (с грядки). Чего?

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Поди сюда, Иван!

МАРИЯ ИВАНОВНА Иду!

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ (Открывает снаружи калитку, заходит). Здрась, Марь Иван!

МАРИЯ ИВАНОВНА Здоров, Даниил Павлович! Что там, письмо?

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Танцуй!

МАРИЯ ИВАНОВНА Танцую. Весь день танцую, по дому, по огороду. Дочкино?

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Так точно!

МАРИЯ ИВАНОВНА Руки в земле. Пойду помою.

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Об фартук вытри. Через конверт, небось, не замараешь.

МАРИЯ ИВАНОВНА А конверт что, не жалко? Походи, Палыч, присядь.

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Это можно. Все на грядках копаешься?

МАРИЯ ИВАНОВНА Так и кручусь. Прополоть, полить… Поговорить с ними, Даниил Павлович, тоже надо.

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Это с морковками-то? Ну ты умора, Иван! Они ж по-нашему разве знают!

МАРИЯ ИВАНОВНА Они по-ласковому знают. Я им говорю, зелененькие вы мои. Они мне, Данил, как дети. Вырастят — прокормят. Квасу будешь?

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Это можно. Кабы все дети такими хорошими были, как эти морковки, да, Иван? Как сын-то?

МАРИЯ ИВАНОВНА Ничего, помаленьку.

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Спивается помаленьку. Оболтус.

МАРИЯ ИВАНОВНА Уж кто бы говорил. Покажи мне тут хоть одного, кто не пил бы. Тоже мне.

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Да я что? Я смирный. А он давеча нагишом по деревне разгуливал, вот девкам веселье! А потом с Петром драться полез, слыхала? Нинку, видишь, приревновал.

МАРИЯ ИВАНОВНА Это он, Палыч, только выпимши такой, нехороший, а вообще — отличный парень.

ДАНИИЛ ПАВДЛОВИЧ Куда лучше.

МАРИЯ ИВАНОВНА Письмо-то давай. (Забирает письмо, выносит кружку кваса.)

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Наше вам — ваше нам. Благодарствую. Что там дочка, замуж не идет?

МАРИЯ ИВАНОВНА Какой замуж? Маленькая еще, учится. (Распечатывает письмо, читает.)

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ А то гляди, выскочит! Попрыгунья-стрекоза. Они такие, девчонки эти. А квас хорош.

МАРИЯ ИВАНОВНА Пей, голубчик, пей.

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Хорош квас. Добрый. Сейчас в носу защиплет. Для сына бережешь?

МАРИЯ ИВАНОВНА Погоди, Палыч, не мешай.

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Читай себе, наше дело — квасить.

Пауза.

МАРИЯ ИВАНОВНА Батюшки-светы, не пойму никак.

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Что, каля-маля дочкины не разберешь?

МАРИЯ ИВАНОВНА Да нет, Палыч, тут такое дело… Господи-исусе…

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Из института выгнали?

МАРИЯ ИВАНОВНА Да нет. Ты, Даниил Павлович, как в воду глядел. Замуж выходит.

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Иди ты! Такая кроха! Замуж!

МАРИЯ ИВАНОВНА Вот… Влюбилась поди… Дело молодое…

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ За кого выходит-то? Чай, за генерала?

МАРИЯ ИВАНОВНА Имя какое-то… Странное… Не наше вроде… Потеряла…

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Алибаба?

МАРИЯ ИВАНОВНА Сам ты Алибаба!

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Мухамед?

МАРИЯ ИВАНОВНА Сиди. Мухамед! А, вот… Эндрю!

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Эндрю? Ну, ясное дело, китаец!

МАРИЯ ИВАНОВНА Какой китаец?

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ В Китае они все Эндрю. Поголовно.

МАРИЯ ИВАНОВНА Ты что мне голову морочишь? Ты что, в Китае был? Ты почем про китайцев знаешь?

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Ну не Китай, не Китай, ладно. Япония. И тому подобная Португалия. Имя ведь какое!

МАРИЯ ИВАНОВНА Не бреши, Данил, быть не может.

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ А что? Сейчас пол-России — наши, а другие пол-России — китайцы. Или там… индейцы.

МАРИЯ ИВАНОВНА Да я в жизни индейца не видела, даже самого маленького. Ты что плетешь-то?

ДАНИИЛ ПАВЛОВИЧ Я знаю, что плету, ты слушай. Я говорю, что половина русских у нас, а другая половина разъехалась по свету: по Амстердаму, по Бразилии… Замуж повыходили за ихних — и пиши пропало. Потому как в России, Иван, житья нет, Россия, Иван — большая дыра, а все, что в ней было, пропили и профукали; теперь русские шапку в охапку — и бежать, одно старичье осталось. Мне волю — я бы сам в Амстердам побежал, у них там тепло, в магазин зайдешь — «здрасьте-пожалуйста», стариков в колясочках возят, солнце круглый год, пальмы везде растут, даже негры теплолюбивые уживаются. Слышь, Иван, осенило! Эндрю — имя негритянское!