Юн Фоссе - Когда ангел проходит по сцене

И вот я писал прозу, своего рода роман, писал стихи, но амбиций писать для театра у меня не возникало. Если быть честным, в театр я ходил редко, можно даже сказать, никогда.

Меня занимало искусство, а то, что я видел в театре, я тогда определял для себя словом «культура», то есть всеобщими усилиями достигнутое соглашение, консенсус, нечто противоположное искусству. Само собой разумеется, я пару раз видел и хороший театр, что произвело на меня сильное художественное впечатление, но по большей части театр вызывал у меня скорее скуку.

После дебюта я честно пытался жить писательским трудом. К тому же я учился, подрабатывал консультантом в издательстве, переводчиком, преподавал начинающим писателям, но, всё же, смею утверждать, временами пребывал на грани бедности. В один из таких периодов мне предложили большую по моим меркам сумму – другим она, возможно, показалась бы маленькой – за то, что я напишу начало пьесы и резюме остального текста. Таким способом одна крупная норвежская культурная институция вознамерилась продвигать новую норвежскую драматургию. Я согласился из-за гонорара, поскольку нуждался в деньгах.

Я никогда не видел смысла создавать резюме, синопсис художественного текста, перед тем как его написать. На мой взгляд, это всё равно что изготовить резюме мелодии. Поэтому я никогда не писал ничего подобного. Я сел и стал писать начало – и за короткое время сочинил всю пьесу.

Так появилась пьеса «Кто-то вот-вот придёт». Потом её премьера состоялась в Норвежском театре Осло, и теперь её играют во многих странах. Думаю, это одна из самых исполняемых моих пьес. Я написал ее в 1992 году, если мне не изменяет память.

Так неожиданно я стал ещё и драматургом. Я писал пьесы, одну за другой, их ставили сначала в Норвегии, потом в Швеции, а потом в одной стране за другой. Теперь они переведены на более сорока языков, и я даже затрудняюсь сказать, в скольких странах их ставили и сколько спектаклей в итоге получилось. Мой театральный агент, учитывая всё и вся, насчитывает более тысячи постановок.

Я не ставил перед собой цели стать драматургом, я просто стал им. Я заканчивал одну пьесу и брался за следующую. В течение двадцати-тридцати лет я писал в основном только для театра. Я чувствовал себя в состоянии некоего драматического опьянения, если не сказать запоя, и я решил, что раз так пошло, то путь и идёт, пока идёт. Я думал, буду писать пьесы, пока у меня получается, а потом снова вернусь к прозе и лирике.

Окончив пьесу «Я ветер», я почувствовал, что своё для театра я написал. Потом я создавал ещё сценические версии и переводил пьесы, но главным моим творчеством вновь стали проза и лирика. Среди прочего я написал «Трилогию», за которую в 2015 году получил литературную премию Северного Совета.

Не исключаю возможности, что снова буду писать для театра, но пока у меня нет таких планов.

И всё же, во время своего театрального периода вы признали за театром право называться искусством? Во всяком случае, в своих эссе вы много размышляете о том, что делает театр достойным именоваться таковым.

«Наверное, не стоит удивляться, что театр, как и всё человеческое искусство, вмещает в себя большой диапазон – от совершенства до скуки. Едва ли какой другой вид искусства может быть так хорош, когда он хорош, и так скучен, когда он скучен.

Но давайте забудем эту скуку и вспомним те великие светлые мгновения, когда театр предстаёт перед нами как трогающее душу человеческое творение, со всей мощью и ясностью прозревая глубинные смыслы в удивительном единстве мысли и чувства, тела и души, движения и статики; мгновения, когда присущие театру музыкальная чувственность, наглядная образность и речевая мощь уплотняются и превращаются в светящийся магическим светом миг. Как раз такие мгновения, когда оказываешься посреди чего-то почти нечеловеческого, и стоят всех трудов и хлопот с театром. В такие мгновения театральное искусство, человеческое искусство, довольно парадоксально (как парадоксален и сам человек) являет глубочайшее, величайшее и неизъяснимое таинство; и при склонности к гностическим умонастроениям трудно удержаться от искушения и не сказать, что такие мгновения затрагивают в человеке то, что никогда не умрёт, потому что никогда не рождалось».

Да, мне довелось написать несколько эссе, которыми я до сих пор доволен и в которых я до сих пор согласен с собой. Цитата, которую вы выбрали, как раз из такого эссе. И вправду возникают такие магические мгновения, когда всё будто бы сошлось, когда сцена и зал сливаются в невыразимом словами переживании, и пока оно длится, ты многое понимаешь, хотя невозможно выразить словами, что именно. И это высшее, чего может достичь театр. На венгерском есть выражение «Ангел прошёл по сцене». Будто незримо присутствующая сила возносит спектакль на такую высоту, что понимаешь бесконечно многое.