Иван Кычаков - Гонцы весны

И с п р а в н и к. Что за личность?

И л ь и ч. Вы знаете не хуже меня.

И с п р а в н и к. А все же?

И л ь и ч. Административно-ссыльный. Пишет о смерти Федосеева.

И с п р а в н и к. Так… А там что? (Показывает ни нижнюю полку.)

Н а д я. Моя педагогическая литература. Вам подать?

И с п р а в н и к. Не утруждайтесь.

Ильич подставляет стул.

(Встает на стул.) Так… (Неожиданно.) А Зобнина вы знаете?

И л ь и ч. Впервые слышу.

И с п р а в н и к. Вот как! Валенки подшиваете, Зобнина не знаете. Ловко!

За сценой голос Сосипатыча: «Господи, да что же вы делаете! Да меня ревматизма скрючила, гривы-лошади! Ноги-то без валенок как на льду мерзнут!»

Ж а н д а р м вталкивает С о с и п а т ы ч а. Следом идет З а ц е п и н.

Снимай!

С о с и п а т ы ч. Господи… ваше благородие. Да вот вам крест, гривы-лошади! Помилуйте, благородие!

И с п р а в н и к. Снимай, говорят!

С о с и п а т ы ч. Ой, ноженьки подкосились, стоять не могу! (Садится.)

И с п р а в н и к. Снять!

Жандармы разувают Сосипатыча.

З а ц е п и н. Ну, хитрец-молодец, теперь-то уж я тебе покажу…

Исправник запускает руку в валенок, и вся его пятерня проходит в огромную дыру в подошве. Немая сцена. Исправник хватает второй валенок — он тоже дырявый.

И с п р а в н и к (задыхаясь) . Ты-ы что? Ты как это смеешь, старый? Смеяться? Ну-у!

С о с и п а т ы ч (торжествующе) . Никак нет, ваше благородие! По судам толкался, пороги обивал — протоптал!.. Виноват, вашество, подшить руки не дошли! (Берет под козырек.)

Исправник замахивается.

И л ь и ч. Господин исправник!

И с п р а в н и к. Виноват… Завтра представьте объяснение по поводу письма Ляховского, которое я у вас изыму. (Идет к двери.)

Ж а н д а р м. Ваше благородие, а валенки забирать?

И с п р а в н и к. Пошел, дура… (Уходит.)

За ним уходят жандармы.

З а ц е п и н (берет валенок) . Эх и голова мужик… (Смеется.) Люблю… (Уходит.)

Н а д я. Ну, кажется, гроза миновала.

И л ь и ч. Но как в моих валенках оказались эти великолепные дыры? (Рассматривает валенки.)

С о с и п а т ы ч. Дыры? Э-э, Владимир Ильич… это мои, мои дыры, гривы-лошади.

Ильич и Надя смеются.

А ваши валенки Миняй так запрятал, что и домовой не найдет! (Обувается.) Ловко вы Зацепину про это… илистричество. (Смеется.) Ну вроде, как бы сказать…

И л ь и ч. Приврал?

С о с и п а т ы ч. Ну, так, што ли… И ведь поверил! Ей-ей, поверил!

И л ь и ч (серьезно и немного грустно) . Нет, Сосипатыч, я не врал.

С о с и п а т ы ч. Да как же? Да разве может такое быть, гривы-лошади?

И л ь и ч. Не только может, но и будет. (Подошел к окну.) Все во мраке… А будет время, Сосипатыч, и вот здесь ночью будет светло как днем. Не надо лучины, очага, керосиновой лампы. На смену им придет чудесная лампочка… Или вот пароход. Сейчас он едва тащится, через силу хлюпает колесами. А электричество заставит лететь его стрелой. Оно будет плавить руду, двигать машины на заводах, сеять и убирать хлеб.

С о с и п а т ы ч (неуверенно) . Хорошо будет…

И л ь и ч. Будет! Будет тогда, когда простые люди, Сосипатыч, станут хозяевами земли… Борьбе за это мы и посвятили свои жизни. А вы говорите — приврал.

С о с и п а т ы ч. Да я что ж… Мы ведь неученые. Вам оно, конешно, видней.

И л ь и ч. Верите?

С о с и п а т ы ч (мнется) . Кто бы другой сказал — не поверил бы. А тебе… вам, гривы-лошади, верю!

И л ь и ч. Ну то-то, гривы-лошади! А то и дружба врозь! А за валенки — спасибо. (Пожимает старику руку и уходит во вторую комнату.)

С о с и п а т ы ч (остановившись у двери) . А ваши завтра принесу… Ведь что говорит! Хорошая жизнь будет… А вы… верите?

Н а д я. Верю, Сосипатыч. Только бы скорее вырваться из этой клетки. Остались считанные дни. Отпустят или надбавят срок, дедушка?

С о с и п а т ы ч. Теперь, думаю, отпустят. После такого позора исправник отступится. Ему же выгоднее.

Н а д я. Володя плохо спит, осунулся, похудел. Поймите, он весь уже там, среди своих друзей.

С о с и п а т ы ч. Понимаю. (Поклонившись, уходит.)

Ильич работает у конторки. Тихо входит М и н я й.

Н а д я (вглядываясь в его лицо) . Миняй, что с тобой?

М и н я й (всхлипывая) . Нарочный из Ермаков приехал…

Н а д я. И что? Что-нибудь случилось? (Поднимает его голову.) Говори же, говори, Миня…

М и н я й. Ванеев… вчера на рассвете помер.

Ильич подходит к Миняю, берет его за плечи.

И л ь и ч. Вытри слезы, мальчик. Революционеры не плачут.