Александр Мынто: Пересвет

Митрополит : «Помогай тебе Господь. Не урони славу рода вашего!.. Батька твой был добрый воин и боярин был добрый. (Крестится)

Упокой, Господи, душу невинно убиенного раба твоего Борислава.

Илье: Занеси в синодик об упокоении, чтобы поминали во всех церквах.

А каково же младеня назвали?» Оглянулся на Леонтия.

Ваньша : «Пересветом назвали».

Митрополит : «А в Крещении?»

Ваньша : «Александром, тако же, яко и дядю нашего.

Он нам и крестный, и батька теперича наш!..»

Леонтий(записывает) : «А в Крещении Александр».

Подошел князь Стародубский.

Кн. Стародубский : «Прошу, Владыко, отведать, чем Бог послал».

Митрополит : «Да, сейчас идем».

Все направились за князем Стародубским, а митрополит придержал Александра за руку.

Митрополит : «Про грамоту, что мне передал, забудь. Нет ее и не было!..

А тебе поведаю, ибо, сия грамота страшной бедой для всей Руси могла обернуться. Тайная хазария и доныне жива, но тольки она перерядилася в одежды генуэсские, да папские шпионы-католики прижилися в Орде ужо давно. Мы ведаем про эту блудню хазарскую, но тольки ныне все у них обретает дюже опасный разбег… Генуэссцы хитрые и фряги стравливают между собой ордынских князьков и делят улусы. Так что кровавой резни между собой басурменам не миновать!

А нам бы надо забыть про раздоры, да все эти наши споры и тяжбы великокняжеские прекратить навсегда!

Объединиться надобно вокруг Церкви, чтобы все крещеные в Русской Церкви русичи, под каким бы князем они ни пребывали, могли осознать себя единым народом! А Великим князем этой новой Руси будет тот, кто превзойдет свои личные побуждения и сможет узреть совсем иные дали!»

Зазвонили колокола.

Митрополит и Александр перекрестились и вошли в трапезную.

На пиру у Челумхана.

Гости пьют и жрут. Перед ними извивается полуобнаженная девица. Она обходит гостей с серебряным блюдом, на которое все бросают монеты и драгоценные украшения. Вазир сидит справа от Челумхана, а за их спинами восседают его многочисленные жены. Среди них своим бледным лицом выделяется одна очень красивая русская женщина.

Челумхан(Вазиру на кыпчакском) : «То, что ты мне поведал, дорогой брат, я и сам давно знаю. Мне известно все про грызню Бек Пулад-оглана с Куке Бугом и про их заговор против Тимурхана. Надеюсь, ты понимаешь, куда приведет вся эта хитрая генуэсская возня вокруг них?..

Вазир: «Мамай сорвется, а там и Тохтамыш вонзит свои клыки в

раздираемое этими шакалами ордынское тело».

Челумхан: «Вот тогда и настанет наше время. Пусть они сами перережут

друг друга до того, что им некого будет ханом ставить!..»

Вазир : «Ты как всегда прав, мой дорогой брат. Наши отцы были

братьями, да и нам сейчас вместе надо укрепляться и вооружаться».

Челумхан : «А теперь давай веселиться».

Гости кричат Челумхану: «Покажи сына! Верно, что богатырь?»

Он дает знак слуге принести сына, а сам выходит на середину шатра.

Слуга выносит и передает ему крупного, мордатого младенца.

Челумхан(поднимает его над головой и восклицает): «Это Челубей – сын

Челумхана! Челубей будет самым сильным воином, и он прославит наше

племя Бон-по!» Все кричат, пьют и жрут.

Появился лекарь. Он подходит и говорит Челумхану на ухо.

Лекарь: «Челумхан, твоя молодая жена, мать Челубея, умерла…»

На мгновение Челумхан вздрогнул и, скрипнув зубами, процедил.

Челумхан: «На все воля хозяина мира. Она уже исполнила то, для чего

родилась. Он посмотрел на свой гарем и добавил:

А Челубея есть кому выкормить».

Челумхан задержал свой хитрый взгляд на русской жене, а она заметила это и печально опустила вниз свои роскошные глаза.

Мать Пересвета Наталья, словно и не постаревшая за эти прошедшие двенадцать лет, и сестра его Настасья, уже взрослая девица, рассматривают подарки, привезенные Иваном из Москвы.

Иван, взрослый муж лет двадцати пяти, в справном боярском облачении, нетерпеливо расхаживает по хоромам.

Иван : «Таки что, за Пересветом послали?»

Настасья : «Да, Иван, послали ужо».

Мать : «Он тамо у дяди Лександра на пасеке. Готов овамо и денно и нощно обретаться. И все в интерес ему, и все распытывает, и на все свое разумение имат. А дяде только того и надоть. Готов ему все, что ведает, таки вынуть из-за пазухи. И про пчелок, и про травки, и про исцеления разные. Ну и про походы, и про битвы свои готов ему баять без края».