Николай Герасимов: Рыцарь зеркального отражения

– А, я, значит, нет?

– Ну, я же чувствую, что ты уже готов, – уверенно сказала она, схватив ствол моего члена своей ладошкой. – Но что тебя останавливает?

Я молчал. Ее рука спустилась чуть ниже. Пальцы нежно касались мошонки.

– Мне уже есть необходимое количество лет. Кроме того, у нас все по взаимному согласию, – строго произнесла она. Ее нетерпение росло. – Теперь ты спокоен?

Слово «взаимное» превратилось в моем воображении в теннисный мячик. Он скакал по всей квартире, громя вещи тут и там. «Взаимное», «взаимное», «взаимное» – звучало каждый раз вместо грохота, пока мячик не ударил меня по лбу и не исчез.

– Я очень хочу тебя, – прошептала Лиза и стала неистово целовать мою грудь. Кончиком языка она касалась моего соска, а рукой стала усиленно водить по моему члену.

Я быстро перевернул ее на спину, скользнув своей ладонью по ее ягодице. Лиза развела ноги и испуганно посмотрела на меня. Я резко подался вперед и почувствовал, как головка моего члена касается влажных стенок ее влагалища.

– Нет! Стой! – громко произнесла она. Ее глаза наполнились ужасом. Она так резко отвернула лицо так, что ее длинные волосы скрыли от меня всю палитру ее страдания.

– НЕ надо! не надо! не надо!! – повторяла она. Я отстранился, дав ей перевернуться на правый бок. Она снова плакала. Я чувствовал, как ее боль тянется через всю кровать ко мне. Это были кровоточащие вены. Они выглядели, как ветки диких деревьев. С треском эта боль приближалась все ко мне ближе и ближе. С каждым всхлипом, который издавала Лиза, растение поступательно росло. Алые листья стали щекотать пальцы моих ног. Я испуганно вжался в холодную твердь стены. Ярко-красные ветки стали обвивать мои ноги, живот, приближались к моей груди. Кровоточащие вены обвивали мое тело. Я не знал, что делать. Я был уверен, что руками смогу разорвать их. Но что, же тогда случится с Лизой? Останется ли она жива, останется ли она в здравом рассудке.

– Пожалуйста, обними меня, – услышал я.

Стараясь не повредить окутавшее меня растение, я лег рядом с Лизой. Левой рукой обнял ее и аккуратно стал прижимать к себе, пока не почувствовал, как ее хрупкие лопатки не уткнулись в мое тело. Лиза облегченно вздохнула. Вены стали распутываться. Ее дыхание становилось все более и более спокойным, пока не нормализовалось окончательно. Постепенно мой торс и мои ноги освободились от причудливых веток. Тогда я тоже смог сделать глубокий выдох и насладиться окутавшим нас спокойствием.

– Ты прости меня, – начала она.

– Все в порядке…

– Нет, не в порядке, – как обиженный ребенок, сказала она и повернулась ко мне лицом.

– Правда, все хорошо.

– Ты знаешь, это ведь не просто так. Дело в том, что…

– Что?

– Я… – она сделала большую паузу, наполнила свои легкие воздухом и на выдохе произнесла, – могла стать мамой.

– Ты боялась, что…

– Нет, просто две недели назад мне пришлось кое-что сделать, чтобы у меня не родился малыш.

Слово «аборт» из нас никто не решался произнести. В этом было что-то уничижительное, официозное и совершенно не согласовавшееся со спектром человеческих переживаний.

Наверное, некоторые это произносят как раз для того, чтобы не погружаться в омут рефлексии.

– Я тогда не знала, что делать. Мы с сестрой живем одни. Положиться было не на кого.

– А он?

– А он просто сделал вид, что меня не знает. С этого момента все изменилось.

– И ты…

– Да, я решилась. На какое-то время я представила, что это все происходит не со мной. От этого было все-таки легче… После всего в тот день мы с сестрой вернулись сюда. Ей нужно было идти на работу, а я осталась дома одна, – ее голос дрожал, – я была на грани. Эти стены… Не смотри на них. Днем они выглядят еще хуже. Никогда не смотри на них.

– Ты решила, что я тот, кто поможет тебе забыться?

– Не знаю, наверное, – она грустно улыбнулась. – Первые дни в школе были сущим адом.

Я молча наблюдал за ее лицом. Черные следы от потекшей косметики застыли холодным узором.

– А потом ты появился… ты.

– Не помню…

– Конечно не помнишь! – чуть смеясь, произнесла она. – Ты там стоял и что-то рассказывал на сцене в актовом зале. А я, как увидела тебя, так и замерла.

– Тебе было неинтересно слушать про арт-программирование? – попытался пошутить я.

– Дурак!

Неожиданно зазвучал сигнал моего коммуникатора.

– Мне нужно…

– Да, иди, конечно, но возвращайся, мне сейчас действительно холодно. Возвращайся быстрее.