Алексей Толстой - Касатка

Маша.В банке четыре тысячи… На все, хотите?

Уранов.Ой ли?

Князь (Маше). Ты сошла с ума!

Маша.Пусти ты меня. (Уранову.) Мечи.

Князь.Моя милая, в конце концов мне придется платить своей шкурой.

Маша.Много дадут за твою шкуру. Своей расплачусь.

Уранов.Идет, идет. Шкурка дорогая.

Князь.Черт знает какая нелепость!

Маша.Девятка червей.

Стивинский.Резня!

Князь (Стивинскому). В такие минуты я чувствую себя ужасно одиноким. Никогда не нужно отыгрываться. Это закон. Мы попали в роковую полосу. Два раза я выплывал, но на этот раз…

Уранов.Бита! (Встает.) Игра кончена. (Надевает на палец кольцо.) За вами семь тысчонок. Когда прикажете получить?

Маша.Я не знаю… На днях… Когда-нибудь… Я отдам…

Стивинский.Расскажи – никто не поверит.

Уранов.А из чего платить будете? Милая дамочка, жалко, жалко мне вас. Марья Семеновна, на два слова.

Маша.Да… вы о чем?

Уранов.Пожалуйста в коридор или лучше всего ко мне в комнату. Сейчас и порешим, чтобы потом не было оглядки.

Маша (слабо). Я не хочу.

Стивинский (у стола проверяет карты.) Все верно. Удивительный случай.

Маша (Уранову). Не могу. (Со слезами.) Отстань!.. (Князю.) Что же ты молчишь?

Князь (Уранову). Вы, кажется, намерены простить мне долг? Ни за что! Карточный долг – долг чести. Я не плачу моему портному потому, что такого рода долги наказуемы государством. В душе я анархист, как это ни странно. Когда я еду занимать деньги, то даю себе честное слово не платить. Этим я протестую. Но долги за зеленым столом не подлежат охране закона, поэтому я их плачу. Этим я тоже протестую.

Уранов.Когда прикажете получить?

Князь.На днях.

Уранов (вынимает вексель) . Векселек нетрудно будет подписать?

Князь.О, сколько угодно. (Садится, подписывает.)

Стивинский (Маше). Что он вам предлагал?

Маша.Ну, ясно что…

Стивинский.Мужик!

Уранов (прячет вексель). Вот так-то будет вернее. Я подожду. Ну, князь, не сердитесь, играли по чести. Прощайте, Марья Семеновна, ручку.

Князь.Убирайтесь вон!

Уранов.Благодарю за угощение. (Ушел.)

Стивинский.Ну, князь, лапу.

Князь.Что я хотел сказать, Стивинский?.. Да, кстати… у вас не найдется до четверга?

Стивинский.Сам по трешницам стреляю.

Князь.Впрочем, я так… (Провожает Стивинского до дверей. Возвращается. Приподнимает штору и замирает у окна.) Игра кончена.

Рассвет.

Маша.Один ты во всем виноват. Ах, дура я, дура… Год целый таскаюсь за ним, как мещанка. Какие предложения отклоняю. Отказываюсь от каких денег. До чего ты мне противен.

Князь.На улице совсем светло и много народу. Идут по делам. Озабоченные. У всех есть хоть сколько-нибудь денег. У каждого дом и семья.

Маша (сидя у пианино, положив подбородок на спинку стула). Побить тебя хочется.

Князь.Этого ты сделать не посмеешь.

Маша.Как еще посмею.

Князь.В редких случаях я еще могу применить к тебе физическую силу. Но я для тебя неприкосновенен, абсолютно.

Маша.Скука.

Князь.Впереди целый пустой день. Моя кровь насыщена табаком и винными парами. Плохо, когда нельзя заснуть.

Маша.Вечером отравлюсь.

Входит Абрам Желтухин,сильно заспанный и в помятой одежде.

Желтухин.Францюсский.

Маша.Что?

Желтухин.Францюсский.

Князь (не оборачиваясь от Абрама у окна). Что ты говоришь?

Желтухин.Францюсский жанр. Говорю, в комнате – францюсский жанр. (Потягивается.) Хорошо. А я всхрапнул часика четыре. Пить, а? Промочить есть чем, Касатка?

Князь.Вон каменщики мостят улицу. Идет чухонка, несет молоко.

Желтухин (Маше). Что с ним?

Маша.Проигрались.

Желтухин.Как, дотла?

Маша кивает.

Я в коридоре на Уранова наскочил, он тоже говорит – фю-ю!

Князь.На этот раз мы погибли.

Маша (несколько повышенно). Роковой конец.

Пауза.

Желтухин.Что же, спать будем или разговаривать? Спать, по-моему, неудобно как-то сейчас. А?