Бьернстьерне Бьернсон - Пьесы

Рийс.Да уж не допрос ли ты мне учинить собираешься?

Равн.Ну вот, я же вам говорил, Ларсен, что он так это и воспримет.

Рийс.Что все это значит?

Ларсен.Я надеялся на гуманность, на снисходительность, которую вы всегда проявляли, господин генерал-директор… Ваша объективность…

Рийс.Да к чему все это?! Если вы, именно вы, добрый мой Ларсен, хотите что-то услышать от меня, то вы же знаете, где меня найти.

Равн.Видишь ли, дело в одном спорном пункте.

Рийс.Я жду, что господин Ларсен продолжит свои объяснения.

Равн.Это означает, что мне надо уйти?

Рийс(подумав). Ты брат моей жены, и если ты забыл об этом, то я должен это помнить — ради нее.

Равн.Великолепно!

Ларсен.Вот я и опять узнаю вас, господин генерал-директор. Я никогда не видел вас иным. И потому я осмеливаюсь говорить с вами открыто.

Рийс.Да, Ларсен, говорите открыто! Мы ведь с вами всегда были заодно.

Ларсен.Да, были, господин генерал-директор. И я этим гордился всю жизнь. Потому что в вас — да будет мне позволено сказать это — я видел человека, который стоял на вершине того, что мы называем техническим уровнем эпохи.

Рийс.Вы всегда меня переоценивали, Ларсен.

Ларсен.И несмотря на это, вы держались всегда так дружески… Да, я всегда, позвольте мне сказать, ведь я чрезвычайно… как бы сказать?.. я в состоянии чрезвычайного… Я всегда питал к вам безграничное доверие, господин генерал-директор.

Рийс.Так же, как и я к вам, добрый мой Ларсен.

Ларсен.Крайне вам благодарен, но я не заслужил этого.

Рийс.Нет, заслужили.

Ларсен.Нет, уж извините! Мне лучше знать. Нет, не заслужил. Я человек нетвердый, я всегда нуждался в поддержке. Вы настолько выше меня, что вам даже не понять, что это значит.

Рийс.Не говорите так, Ларсен.

Ларсен.Нет, скажу. Если я чем-либо в мире и восхищался, так это той духовной твердостью, которую вы всегда сохраняли; тогда как я задыхался под грузом сомнений.

Рийс.Вы?..

Ларсен.То, что вы могли собирать оппозицию, так сказать, в вашем собственном доме!.. Ваша улыбающаяся уверенность… да, именно, в самом деле, — улыбающаяся! Вот что значит верить, говорил я сам себе.

Рийс.Но скажите, Ларсен, вы… не верите?

Ларсен.Я хочу быть откровенным, господин генерал-директор.

Рийс.Вы всегда были откровенным, Ларсен.

Ларсен.Да, то есть настолько, насколько у меня хватало сил на это. Ибо я часто сам не знал, что я за человек… верю я или нет.

Рийс.Вы, Ларсен?

Ларсен.Но, взглянув на вас, я обретал снова силы, господин генерал-директор.

Рийс.На меня?

(Забывшись.)

Вам не следовало так поступать, Ларсен!

Ларсен.Господь с вами, господин генерал-директор, почему же нет?

Рийс(совершенно забывшись). Потому что это я верил в вас, Ларсен!

Ларсен(испуганно). В меня? Вы?!

Равн.Дело становится забавным.

Рийс.Нет! О нет! Это — страшнее всего!

(Подбегает к нему.)

Да вы тогда, что ж, прожженный обманщик?

Ларсен.Что вы… что вы говорите?!

Рийс.А как же это назвать? Ведь вы внушали людям, внушали мне, что верите в то, во что не верили?

Ларсен.Я не верил? О, как я верил!

Рийс.Черт возьми, да во что вы верили? Вы верили в меня!

Ларсен.В одном я видел другое. Так всегда бывает в жизни.

Рийс.То есть, одну ложь в другой! И я дал себя так обмануть!

Ларсен.Обмануть? Да, один из нас обманут! Ваша новая система…

Рийс.Моя? Она не моя.

Ларсен.Чья же она, если не ваша?

Рийс.На практике она задолго до меня была в ходу.

Равн.Верно.

Ларсен.Но ввели-то ее вы?

Рийс.Я? Разве я правительство? Разве я — риксдаг? Могу ли я вводить подобные вещи?

Равн.Дивно!

Ларсен.Но ведь это было… это ведь… это ведь введено комиссиями, в которых вы…

Рийс.А что, разве я назначал комиссии? Или я один за всю комиссию в ответе?

Ларсен.Значит, все рушится!

Равн.Чудесно! Браво!

Ларсен.Но ведь там… там… все дело было в неверных расчетах!

Рийс.Это скверная история! Потому что все расчеты дело ваших, Ларсен, рук, ваших и конторы. Если об этом и забыли, то это записано везде, где надо.