Кайркелды Руспаев - Переворот. Драматургия

Шейх. Но вспомните – ведь и пророку Мухаммаду, да благословит его Аллах и приветствует, с его сподвижниками приходилось браться за оружие, чтобы заставить кафиров склонить голову перед законом Аллаха. Вы это знаете не хуже меня.

Аскар. Знаю. Но вы забываете, что пророк Мухаммад, да благословит его Аллах и приветствует, никогда не брался за оружие самовольно. Только по прямому указанию Аллаха. А у вас есть такое указание от Аллаха? (несколько боевиков засмеялись)

Шейх. (вконец рассердившись, бросает грозный взгляд в сторону своих боевиков – смех прекращается) Послушайте, имам! Не кажется ли вам, что наша полемика зашла слишком далеко? Или вы решили посмеяться надо мной? Это, по меньшей мере, неэтично. Вы скажите одно – готовы ли вы преподавать нашим бойцам уроки шариата? Вы это скажите! И если нет, то мы подыщем другого учителя.

Аскар. (просидев некоторое время в задумчивости) Конечно, я никогда не отказывался учить людей, молодежь нормам и требованиям шариата. Я в своей повседневной работе в мечети занимаюсь как раз этим. Почему бы и вашим джигитам не получать знания в нашей мечети? Почему вы отделяетесь от нашей общины?

Шейх. К этому у нас есть веские основания. Вы скажите прямо – вы будете преподавать нашим бойцам шариат? Ответьте, наконец, на этот вопрос!

Аскар. Хорошо, я буду давать вам уроки шариата.

Шейх. Вот и отлично! Я и не ожидал от вас иного ответа. Скажу прямо – я очень надеялся на вас. Я слышал о вас только хорошее. О вас отзываются как о честном человеке, как о настоящем мусульманине. Ведь не секрет, что некоторые наши муллы и имамы забыли закон Аллаха и вступили на преступный путь стяжательства и наживы. А вы, как свидетельствуют все мусульмане, преданы своему делу и вкладываете всю душу в обращение каждого человека. Поэтому мы и хотим видеть вас в своих рядах. Вы нас не сторонитесь – у нас одни цели.

Аскар. Цели-то одни, но средства разные. Я, когда давал согласие преподавать вам, имел целью уберечь вас от роковых ошибок, свернуть с неверного пути на светлый и прямой путь, предначертанный Аллахом. Иншалла, я верю, что сумею осуществить это, и вы еще поймете, как заблуждались.

Шейх. Уважаемый имам, это ведь только Аллах знает, кто заблуждается, а кто находится на верном пути.

Аскар. Да, конечно. Поэтому я и молю Всевышнего, чтобы он не дал нам сбиться с пути и не стать добычей шайтана.

Читает Коран, потом раскрывает ладони, и все присутствующие делают то же самое.

Аскар. Хвала Аллаху – Господу миров! Милостивому, милосердному. Властелину дня воздаяния. Тебе одному мы поклоняемся и тебя одного молим о помощи. Веди нас прямым путем. Путем тех, кого ты облагодетельствовал, не тех, на кого пал твой гнев, и не тех, кто блуждает во тьме ошибок и грехов. Аллаху Акбар! (потирает ладонями лицо)

Шейх. (повторяет жест имама, а за ним и все сидящие) Аллаху Акбар!

Внутренний вид городской квартиры. Окна раскрыты настежь, ветер колышет шторы. Видна листва дерева растущего снаружи, то есть, все свидетельствует о том, что наступила весна. Жамал сидит на диване, подобрав ноги, и занимается вязанием. Она с некоторым недоумением поглядывает на телевизор, по которому идет балет Чайковского «Лебединое озеро». Она одета по-современному, на голове у нее легкая косынка. Входит Аскар.

Жамал. (отложив вязание) А, пришел? Чаю будешь? Постой! Что это с тобой? Ты, случайно, не заболел? Вообще, со вчерашнего дня ты как будто чем-то озабочен. Что-то случилось?

Аскар. (садится на диван) Нет… ничего вроде не случилось. Просто… тут одно обстоятельство… одна проблема… (вздыхает)

Жамал. Что это за проблема? (встает с дивана и подключает электрочайник в розетку и продолжает беседу, собирая на стол) Говори же – что за проблема?

Аскар. Не знаю, говорить тебе или нет…

Жамал. Почему не сказать? Скажи. Вдвоем-то легче решать проблемы.

Аскар. Это не простая проблема. Да к тому же, это тайна.

Жамал.(пожав плечами) Ну… если тайна, то не говори. Попробуй решить проблему сам. Только, ведь если доверишься мне, то я ее никому не разболтаю.

Аскар. Да, конечно. (немного подумав) Жамал, что бы ты сказала… если бы я вступил в нелегальную партию?

Жамал. (роняет на стол какую-нибудь посуду) Что?! В нелегальную партию? Ты что, шутишь?