Иван Стаднюк - Сердце помнит. Плевелы зла. Ключи от неба. Горький хлеб истины. Рассказы, статьи

К р и к у н о в (развертывает на столе карту). Прошу! Полная картина на всем участке нашей армии.

Л ю б о м и р о в (рассматривает карту). Где госпиталь Ступакова?

К р и к у н о в (указывает пальцем). Вот здесь.

Л ю б о м и р о в (после паузы). Я так и знал!.. Думаю, что Ступаков просто трус. Конечно же, при этой дислокации ему лично придется возглавить подвижной хирургический отряд. А делать операции под обстрелом он не любит. Я это знаю.

К р и к у н о в (раздувает огонь в самоваре). Алексей Иванович… Но ведь с ним согласились и наши штабисты… Ступаков открыто выступил против шаблона. И мы его мнение разделяем. Это действительно придумано в тиши кабинетов без учета тяжких фронтовых условий — обстрелов, бомбежек, вражеских прорывов. Ступаков даже заявил, что лично знает автора головных полевых эвакопунктов. Говорил (смеется)… какая-то бездарная тыловая крыса, которая ни в хирургии, ни в организации медицинской службы на фронте ничего не смыслит.

Л ю б о м и р о в (поднялся). Эта, как вы изволили выразиться, тыловая крыса… перед вами, товарищ полковник… (Картинно поклонился.) Да, именно лично по моему предложению во время наступательных операций часть госпиталей стали выдвигать ближе к передовой…

К р и к у н о в (крайне растерян). Простите, Алексей Иванович… Простите…

Лесная поляна, за которой виднеются в лесу палатки полевого госпиталя. На краю сцены, рядом с искореженным осколком деревом, вход в штабную палатку; недалеко от входа — грубо сколоченный стол и скамейка.

На сцену выходит С в е т л а н а Ц а ц а. На рукаве у нее красная повязка дежурного по госпиталю, на боку противогаз. Она останавливается, достает из сумки противогаза зеркальце, смотрится в него, кокетливо поправляет выбившуюся из-под пилотки кудрявую прядь.

Ц а ц а. А вы, лейтенант Цаца, действительно «ничего себе»… Как сказал начсанарм. (Вздыхает.) Эх, если б так сказал Ступаков! (Задумалась.)

Мимо торопливо, почти бегом, спешит В е р а С т у п а к о в а. Увидев Цацу, замедляет шаг, отдает честь.

Куда ты, Верочка?

В е р а (останавливается). Володю Савинова ищу. Вы не видели?

Ц а ц а. Лейтенанта Савинова?

В е р а. Для кого лейтенант, а для меня он — Володя.

Ц а ц а. А ты знаешь, что его завтра выписывают? И твой Володя тю-тю!.. На передовую!

В е р а. Вот только сейчас узнала… Все это так неожиданно…

Ц а ц а (с любопытством). Неужели отпустишь одного?

В е р а. Он не хочет, чтоб я с ним в полк на передовую ехала. А отцу и говорить боюсь… Но я все равно убегу!

Ц а ц а. Умница, умница, Верочка! Такие парни, как Володя, в холостяках не засиживаются.

В е р а (глядя в сторону). Да я не только из-за Володи!.. Не могу больше сидеть под крылышком у отца. Или на передовую, или в другой госпиталь переведусь. Хватит!

Ц а ц а. Так в чем же дело?! Выходи замуж — и вдвоем с Володенькой в полк!

В е р а (тише). Володя тоже предлагает пожениться. А я боюсь отцу говорить. Он же горячий, вы знаете. Убьет!

Ц а ц а (улыбнувшись). Тоже мне, героиня! Передовой не боится, а перед отцом трусит! Девчонка ты еще совсем! Будь посмелее, посамостоятельнее!

В е р а. Мне все-таки жалко папу.

Ц а ц а. А себя тебе не жалко?! А Володю? А любовь свою? А меня?.. (Спохватилась.) Ты меня послушай!.. Я дело советую: поженитесь тайком, а потом отцу и скажешь.

В е р а. Как это — тайком?!

Ц а ц а. Очень просто! Делается это так… (Вдруг что-то замечает за сценой.) Воздух! Вон отец твой с Киреевой!.. (Хватает Веру за руку, и они убегают.)

На сцене появляются С т у п а к о в и майор медслужбы К и р е е в а с папкой в руках.

С т у п а к о в. Что ж, торжествует закономерность: слабый… уступает… сильному! Подполковник уступил генералу…

К и р е е в а. Любомиров в хирургии действительно звезда первой величины. В сравнении с ним, извините, мы с вами, да и не только мы, проигрываем. Это же счастье, что его к нам прислали.

С т у п а к о в. Он ваш бывший педагог, поэтому вы так судите. Но разве я не справляюсь на посту начальника госпиталя? Или вы — на посту ведущего хирурга?

К и р е е в а. Справляемся. (Усаживается за стол, раскрывает папку и рассматривает какие-то бумаги.) Особенно вы… Так поставили себя… (С иронией.) Прямо позавидуешь!

С т у п а к о в (не замечает иронии Киреевой). Я привык на все смотреть философски. (Прохаживается по сцене.) Я никогда не забываю, что жизнь — это большой спектакль, необозримая и бесконечная драма. В ней каждому из нас, как актеру на сцене, надобно превосходно, с полной отдачей сыграть ту роль, которую ему преподносит госпожа судьба, его величество случай.