Алик Гасанов - Ото ж бо и воно!.. Малая проза, рассказы о жизни, про жизнь и за жизнь

…Спустя полчаса, с трудом уложенная на кушетку, она уже остывает, угрожая всё тише и согреваясь. А врач осторожно осматривает её голову, ворча под нос:

– Вот и всё… Вот и молодец… Где ж вы так?…, – поворачивается к медсестре, вполголоса, – Скальпель, новокаин… Бинт…, – и продолжает осторожно осматривать, – Не пойму… Откуда кровь-то?.. Чё это?..

У незнакомки густая шевелюра, обильно сдобренная лаком, и врач с трудом в запёкшейся кровью каше волос, нашёл наконец рану:

– Ни чего не понимаю… Как это вы так?.. Вас кто-то ударил?..

…Два часа назад педагога высшей категории, завуча средней школы номер 10, гражданку Н. грубо выставили из гостей.

Гражданка Н. пришла в гости встречать Новый год, и всё было чинно и волнительно, но вот наша Н. перестаралась с коньяком, и стала вести себя в гостях непотребно. Бог его знает, в чём выражалась непотребность педагога, но хозяева квартиры (старые друзья Н.) за час до нового года вдруг выставили Н. за дверь, вызвав такси, и сунув ей на дорожку бутылку «Шампанского», и, хлопнув дверью, высказали ей грубо вслед:

– Идите лучше-ко вы домой, Нина Алексеевна! Если вести себя не умеете…

И Нина Алексеевна, оскорблённая такой развязкой, благородно плюнула в закрытую дверь, и сказала, что она и сама не собирается встречать новый год в компании дураков без чувства юмора.

Выйдя в морозную ночь, Нина Алексеевна и вправду согласилась с собой, что новый год она встретит действительно весело и незабываемо:

… – А не буду сидеть с мрачными придурками, – кричала она в сторону балкона, – которые и веселиться толком не умеют!!..

Сев на лавочку, Нина Алексеевна стала открывать «шампанское», и через минуту убедилась, что это не просто сделать на морозе с её маникюром. Воинственно взболтав бутылку как следует, Нина Алексеевна положила ногу на ногу, и попыталась содрать пробку с бутылки по средствам колупания горлышка о каблук сапога, но и это оказалось безрезультатно, и женщина несколько раз стукнула донышком бутылки об лавочку, надеясь выбить пробку, как это она не раз видела в кино. По-гусарски!.. Но пробка не выбивалась. Тогда женщина осторожно постукала горлышком об бордюр, но и это не помогло. Взбеленившись на проклятую бутылку, Нина Алексеевна в сердцах шарахнула ею о крыльцо, наклонившись и обняв бутылку обеими руками. «Шампанское» гулко бабахнуло, и выломав, наконец-то, горлышко вместе с пробкой, ударило взрывом сладкой пены вперемешку с осколками, стукнув Нину Алексеевну чуть выше уха. Пробка вместе с проволокой и колечком стекла стремительно прорвала кожу и, ведомая напором, прошла под кожей, остановившись на макушке, сформировав замысловатый элемент причёски… Вышедшие из подъезда люди немедленно вызвали «Скорую».

… – С-с-с-с-ск-ка-т-т-тина какая…, – мелко трясясь и подвывая, Нина Алексеевна плакала и всхлипывала, как ребёнок, заливаясь слезами. Врач клацал инструментами, накладывая швы, – Что же за с-скотина…, – с ужасом поглядывая на зелёные осколки в крови, только что вынутые из её головы, женщина часто моргала и сглатывала, тихо рыдая и шмыгая носом, – Встретила новый год… С-с-скотина…, – и мне было её жалко.

Врач закончил и записал в журнале время. 00.02

– С Новым годом, что ли?..

– С Новым годом, Алик.

И я поехал домой.

****

… – Жопен дризцих нохтегалес, – обычно так говорит про такие истории мой напарник Николай Чебан, – Что в переводе с немецкого означает «что вышло сзади – обратно не засунешь!»

Немецкого я не знаю, и поэтому никогда не оспариваю Николая. Чем он и злоупотребляет, как мне кажется.

Это примерно так же бесспорно, как и в той истории, когда однажды моя родная мамочка подняла всю нашу семью ночью, ровно без пятнадцати четыре. Будильник был у моей мамы любимый. Квадратный, на батарейках. Мама всегда его ставила прямо возле своей подушки. А ночью будильник упал на бок, и моя мама, посмотрев спросонья на циферблат, была совершенно уверена, что уже «без минуты семь». Разбудив моего папаню и меня с сестрами, мамочка приготовила завтрак, бойко покрикивая на дверь ванной:

– Липка! Давай вылазь уже!.. В школу опоздаешь!..

И мы всей семьёй, умывшись и почистив зубы, нагладив пионерские галстуки, жевали бутерброды, спешно запивая горячим чаем, пока мой папаня, торопливо выбритый и полностью одетый, не глянул зачем-то в окно.

– Валь, а скока сейчас…, – отец осёкся, вглядываясь в кромешную темноту.

Просмотрев все часы в доме, мы нервно посмеялись, не зная, чё теперь делать. И мамочка взяла всё в свои руки: