– Пойдемте вниз, должно быть, Беррингтон уже побеседовал с вашим мужем, – взяв Оливию под локоток, заявила Хельга, не заметив, как весь их разговор подслушала София, спрятавшись за угол, нервно кусая ногти и истекая злом и завистью к новенькой Гимназистке.
Из-за чего? Почему?
Пока отец и мать давали последние наставления своей дочери, в роскошную гостиную гимназии с мебелью ручной работы и дорогими антикварными картинами спустились несколько преподавателей. Беррингтон поспешил их представить:
– С Классной Дамой Хельгой фон Шварц вы уже знакомы. Она, как и я, проживает в гимназии, превосходно знает философию, особенно немецкую, преподает ее и этику, – начал он, указав на сухую тощую женщину правой рукой, средний и безымянный пальцы которой, сильно дрожали. – Идем дальше! Антонио Фантуано – родом из Италии, но в совершенстве владеет английским, немецким, французским, испанским и русским языками, – Профессор перевел взгляд на седого сгорбившегося старика, который мило улыбнулся и покивал головой. – Маргарет Брюнз – преподаватель бальных танцев и балета, – родители увидели молодую приветливую белокурую девушку со светящимся от радости лицом, словно сегодня самый лучший день в ее жизни. – Так-с, дальше… Эмм. Анастасия Соловьева иммигрировала в нашу страну десять лет назад с русских земель. Она небывало талантливый художник, историк, знаток классической и современной живописи и литературы, да и просто удивительно красивая женщина и восхитительно эрудированный собеседник. Последнее время она преподает мне русский язык. Эмм… «Полье. Ночь. Рхастют цветы, о как крхасиво, беззащитно и пичьально. Ф свете луннай тимноти полюбил йа их нечаянно…» – объявил последнего вышедшего на встречу педагога Эдгар, прочитав строчку из стихотворения любимого русского поэта, немного рассмешив Анастасию произношением. – Простите, у меня еще очень сильный акцент… Итак, это наш малый коллектив за неимением тех, кто… Видите ли, уважаемые родители, сегодня в расписании нет их предметов и педагоги могут спокойно предаться чтению научной литературы.
Оливия и Стэнли посмотрели друг на друга. Рука Мистера Паттерсона лежала на плече Лизы.
– Дорогая, все просто замечательно! – улыбнулся он жене. – Не зря мы выбрали именно вас, Профессор!
– Да, согласна, – смотря на Хельгу, немного улыбнулась мать. – Лучшего места для образования нашей Элизабет не сыскать на всем белом свете. Каждый из родителей думал о том, что всего через два года Элизабет станет воплощением их подсознательных желаний, но точную цель и намерения не представлял никто. Только Лиза, сердце которой чуть ли не выпрыгивало из груди, чувствовала что-то неладное.
Спустя час после совместного чаепития Оливия и Стэнли сели в свой автомобиль и поехали обратно в город. Хельга провела Лизу в комнату №69 – небольшое помещение с четырьмя кроватями, расположенными в углах.
– Элизабет, теперь это твой дом, – обратилась она. – Ты можешь пользоваться всем чем угодно. В тумбочке имеются средства гигиены, в общем шкафу я выделила для тебя несколько вешалок, а также приготовила тебе форму гимназистки, а часики, кулон и цепочку тебе выдаст Профессор.
– Хорошо, я очень рада, – улыбнулась девушка, сев на мягкую и удобную кровать и начав распаковывать свои вещи.
– Твои будущие подруги сейчас на занятиях и освободятся ближе к вечеру, поэтому пока ты можешь почитать любимую книгу или сходить в нашу библиотеку и еще раз прогуляться по гимназии, – предложила Комендант.
Фон Шварц ушла, прикрыв дверь.
Переодевшись и распустив волосы, Лиза посмотрела на себя в небольшое квадратное зеркальце. «Мне бы следовало немного поправиться, чтобы выглядеть более симпатично. Слишком сильно выступают скулы, слишком бледное лицо. Ах, сегодня первый день моей новой жизни», – тихо прошептала она.
Поздний вечер. Комната №96. На письменном столе стоит бокал с безупречным виски и прозрачным льдом. Свет от настольной лампы, преломляясь в алкоголе и кубиках льда, тает на дне. В пепельнице дымится сигарета, вокруг разбросаны листы бумаги, открыт личный дневник, в который Беррингтон, аккуратно выводя каждую букву, а порой срываясь в неистовую спешку, записывает свои откровения, не забывая при этом использовать лист промокательной бумаги.
Из дневника Профессора Э. Беррингтона:
«Как наивны родители мальчиков и девочек, как глупы, бездумны и бестактны. Деньги – мерило отношений, деньги – символ власти, деньги – все и вся?! Чушь собачья, вздор, безумие. Кто знает цену денег – тот презирает и ненавидит их, как карманную вошь, как мелких разноцветных паразитов и микробов.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу