Евгения Никифорова - Человек и боги

Заметив, как гордо она вскинула голову, змей начал игру. Его голос звучал мягко, обволакивающе.

Апоп: Но может ли Сехмет сострадать предателю? Способен ли неукротимый дух сойти до кротости, а буйный нрав в оковы угодить? Справедливость прославляет богиня-львица, но знает ли она о жестокости законов, о наказаниях, о каре? Найдет ли в казни свет? Добро? Лишь тьму. На наказаниях зиждутся законы, чтоб люди помнили, дозволено им или нет. И чтобы честь спасти, идут они кровь проливать в сражение. Скрыт ли свет здесь? Нет! Тьма несет и идеалы, и свободы!

Возмущению Сехмет не было предела.

Сехмет: Что хочешь этим ты сказать? Как смеешь утверждать, что в тьме рождаются законы?

Апоп: А разве нет? Во тьме земли зерно произрастает, во тьме утробы прячется ребенок. И в людях тьма есть. Тьмы там много. Человек ли, бог ли – никто не сбережется.

Сехмет: Так значит, ты не веришь, что человек добр от природы?

Апоп: Добр? А как же войны? Убийства? Деньги? В этом видишь ты добро?

Сехмет: В поступках жертвенных и верной дружбе, в пламенной любви, в терпимости, в надежде…

Апоп: В надежде богом стать! Вот мечта людей! Богатство, власть, бессмертие, слава манят их, остальное все утеха.

Сехмет: Лжешь!

Апоп: Зачем мне лгать богине?

Сехмет: В словах твоих я слышу яд.

Апоп: Яд сладок, как нектар.

Сехмет: Он травит душу.

Апоп: Для этого и создан.

Сехмет: Ты отвратителен!

Апоп: Я змей, богиня.

Сехмет: Я же львица!

Апоп: Так докажи, как добр бывает человек.

Сехмет: А если докажу, ответишь ли за ложь?

Апоп: Отвечу, если лгу.

Сехмет: И пред Амоном встанешь на колени?

Апоп: Признаю поражение.

Сехмет: Так тому бывать!

Возбужденные от заключенной сделки, боги разошлись. Сехмет надела льняное платье, села в колесницу и отправилась в небо. Апоп с улыбкой наблюдал за ее уходом, после чего поплыл обратно в ущелье. Он нашел для себя новое развлечение и ждал теперь результата.

Апоп: Встать на колени пред Амоном, что за дикость? Разве можно проиграть в борьбе, где шла победа за победой вечность? Как слаб бывает человек и как смешон на испытании. Что ж, это будет интересно…

Сехмет стояла посреди храма бога Птаха и молилась в пустоту. Свет луны проникал сквозь окна и отражался в ее янтарных глазах.

Птах: Ночь холодна сегодня.

Богиня обернулась и увидела высокую тень, застывшую у алтаря. Творец душ, правитель неба и земли явился на ее зов.

Птах: О чем ты молишься?

Сехмет: Победа мне нужна.

Птах: Не от тебя исход зависит.

Сехмет: От кого?

Птах: От человека.

Сехмет (в отчаянии) : Проиграть из-за него!

В волнении она закружила по залу.

Птах: Успокойся.

Сехмет: Мне ли говоришь?

Птах: Разочаровалась в человеке?

Сехмет: Он слаб! Голод, нищета и тяжкий труд… Падет он низко, стоит солнцу зайти за горизонт!

Птах: А если сыт он будет, власть иметь, богатством обладать, умом…?

Сехмет: Смеешься надо мной? В Египте только фараон имеет власть!

Птах: Так пусть и будет он объектом сделки.

Тень исчезла также внезапно, как появилась.

Богиня несколько мгновений обдумывала слова своего господина. Глубокая складка залегла меж ее бровей.

Сехмет: Пойти на авантюру, чью идею так небрежно подал Птах, опасно. Бездонной пропастью лежит граница, рассекающая Альфу от Омеги, природу человека от природы бога. Кто знает, как накажет нас судьба за безрассудное стремление победить?

Звериный рык, полный отчаяния, огласил зал.

Сехмет: Быть посему. Фараону дам я сына. Сына своего! Богочеловека!

Безликая луна тускло освещала дворец в Уасет-Нуре. Молчаливые и покорные служанки готовили царицу Мут-ма-уа ко сну. Сняли с нее платье, освободили от многочисленных золотых браслетов, ожерелья, серег, откинули одеяло и подождали, пока царица займет ложе. Поклонившись, служанки разошлись, оставив Мут-ма-уа в одиночестве.

Но длилось оно недолго.

Как только жена фараона заснула, в спальню проникла Сехмет и тенью нависла над ничего не подозревающей женщиной. Дух могущественной богини медленно вошел в неподвижное тело и возобладал над ним.

Через мгновение Сехмет в облике царицы поднялась с постели и приблизилась к зеркалу. Привлекательная женщина с длинными черными волосами смотрела из отражения, и ничто не выдавало подмену, кроме сузившихся в вертикальную полоску зрачков. Набросив лёгкую прозрачную ткань, Сехмет направилась в покои фараона. Тутмос в это время спал. Шорох шагов разбудил мужчину, и он приподнял голову.