Жорж Могилов: Централ. Могила Ленину

© Жорж Могилов, 2017

ISBN 978-5-4485-4446-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора: Свобода, товар для продажных служителей правосудия, можно ее лишиться, ее можно продать, купить, обменять, заслужить, да все что угодно можно с ней творить, спрос есть, значит не залеживается. Тысячи тюрем и лагерей остались нам в наследство со Сталинских времен, казематы с нечеловеческими условиями содержания арестантов и это устраивает тех, кто на этом руки греет. Система устарела еще в прошлом веке, но ничего не происходит, люди сидят, каждый ищет свою правду, справедливость и свободу. Герои этой книги даже находясь в тюрьме смогли сплотиться, чтобы вершить свое правосудие над теми, кто считает себя неприкосновенным. Ложные доносы и купленные свидетели, сфабрикованные дела на заказ, только малая толика беззакония, которая происходит в судах с одной целью, заработать. Правосудие превратилось в бизнес, правды нет, кривда осталась.

Судьба свела двух боевых офицеров не на поле боя а в тюрьме и связала крепкой дружбой на всю оставшуюся жизнь.

– Ну что граждане бандиты, будем добровольно выдавать запретку, телефоны, ножи, заточки и т.д и т.п? Майор Бляшко решил на ночь глядя устроить шмон в хате, где чалились под следствием бывший ОМОН-овец по кличке Могила и бывший СПЕЦНАЗ-овец ГРУ (Главное Разведывательное Управление) по кличке Ленин. Все арестанты стояли вдоль нар и старались не поднимать глаз, только новичок Жора по кличке Могила смотрел смело в глаза кума (начальник оперативной части) сжимая кулаки он стоял в опасной близости от гражданина начальника, морда которого так и просила затрещину. Так смело заявиться одному, в хату (тюремная камера) спецблока (корпус для содержания особо-опасных рецидивистов и арестантов склонных к побегу), куда даже спецназ ПАНТЕРА побаивается по беспределу заходить. Да он бухой, падла и решил поглумиться над арестантами, нет хаты, где не водиться запретка, а тут точная наводка, подумал Могила и решил поставить на место майора.

– Ты майор где бандитов видишь, кругом одни подозреваемые или забыл что в Централе находишься а это тебе не зона и осужденных здесь пока нет.

Майор оторопел от дерзости Могилы, но сдержался, знал когда шел на шмон (досмотр, обыск) в спецблок, что не безопасно заходить одному в хату где сидят самые отьявленные подследственные. Бляшко сделал кислую мину и со злостью буркнул.

– Да знаю я все, но считай что этого не слышал, все равно найду в следующий раз ваши трубки.

– Вот в следующий раз и посмотрим, ответил Могила.

Майору Бляшко настучали вертухаи (охранники, надсмотрщики, стража), что в спецблоке мобильные телефоны чуть-ли не у каждого арестанта. Да так оно и было, только прятали их так, что и металодетектором не могли отыскать, потому майору ничего не оставалось как ретироваться. Пока существуют голодные вертухаи, всегда за бабки будут заносить запретку арестантам.

Когда дверь за ним закрылась Ленин подошел к Могиле, помахав головой вымолвил.

– Ты совсем башкой тронулся, твой взгляд на этого пидара был как из могилы.

– Да я его на куски порву, самонадеянный боров, хорошо что сдержался.

Так и прилепилась погоняло Жора Могила к арестанту Георгию Ивановичу, задержанному по подозрению в совершении преступления по ст. 159, ч 4 УК РФ, мошенничество в особо крупных размерах.

Следственный изолятор №4 гор. Санкт —Петербурга, централ (центральная тюрьма) находиться на улице Лебедева в народе прозванный «Лебедь», тюрьма построенная еще во времена правления Екатерины 2 в 18-веке, недалеко от Финляндского вокзала, вокруг именно этого вокзала стоят три огромных централа, знаменитые (Кресты) на берегу Арсенальной набережной реки Невы и Централ (Арсеналка) на улице Арсенальная. Именно с этого вокзала во все времена грузили на этап и увозили арестантов в северные районы великой России.

Централ Лебедь строился как медицинское учреждение, после революции там лечили прлетариат от алкоголизма, в 30-ые годы 20-го века лечили психов ну а в 60-х годах психушку оборудовали под тюрьму. Здания старой постройки как и корпуса Крестов составляют четыре 4-х этажных строения, соединенные в виде креста. Казематы жуткие, из-за внутреннего дизайна, ведь архитектура 18 века вся в стиле барокко со сводами и низкими потолками, с камерами не больше 20 квадратов на 8—10 сидельцев, стены кирпичные не менее метра толщиной.