Виктория Вайс - Недетское кино. Трилогия

Чего он только не передумал за эти часы блуждания по улицам. Даже пытался уговорить себя признаться в измене, рассказать Лене все о своей шальной связи, а потом упасть на колени и попросить прощения, шепча, как провинившийся мальчишка: «Я больше не буду… Я больше не буду…» А она прижмет руками его голову к своему животу, и будет нежно поглаживать, приговаривая: «Не расстраивайся… С кем не бывает… Ты же все равно только меня любишь…» А потом, как и положено по сюжету, будут слезы, объятия и бурный секс, после которого, все что было раньше, забудется, как страшный сон, воспоминания о Юдит сотрутся из памяти, даже ее нечеткие образы исчезнут из самых потаенных уголков его сознания и все освободившееся там пространство снова заполнит Ленка. Идиллическая, ну просто пасторальная картинка…

Уже почти стемнело. Андрей незаметно прошмыгнул в подъезд, пробежал мимо своей квартиры, поднялся на несколько этажей вверх и долго стоял в полумраке возле мусоропровода, разглядывая сквозь замусоленное стекло копошащихся во дворе людей.

Вот уже несколько вечеров подряд Юдит приезжала к Терезе, и они, устроившись на широком диване, без умолку болтали, вспоминая те шальные дни и ночи, когда в их жизнь неожиданно ворвалась настоящая любовь. Эти странные ребята, возникшие на их пути, совершенно не осознавая того, разбудили в девичьих сердцах чувство, о существовании которого они старались не вспоминать. Зачем любовь, когда есть секс. Зачем любить, когда можно просто переспать с понравившимся человеком и наутро навсегда забыть о его существовании, зачем терзать сердце и душу, если можно просто насладиться сиюминутной страстью, вкусить мимолетный аромат наслаждения, а потом принять теплый душ, смыть с себя следы порочной любви, и ни о чем не думая, спокойно улечься спать. Приятно, наверное, когда ничего не зудит внутри и в голову не лезут дурные мысли, когда не мучает бессонница и не бьется учащенно сердце только от того, что ты внезапно представила, что он может тебя разлюбить.

Мерцающий голубоватый свет от работающего телевизора падал на лица сидящих на диване девушек. На экране бесшумно мельтешили какие-то фигуры, сменялись красивые картинки, но эта телевизионная чехарда совершенно не интересовала их. Они были всецело поглощены задушевным разговором.

– А когда ты поняла, что не можешь без Андрея?

– Не помню, – рассеяно ответила Юдит, – все как-то очень быстро произошло. Я его взгляд еще в первый день на себе ощутила. Сначала показалось, что обычный озабоченный тип. Узнал сучку из фильма, на которую постоянно дрочил и распустил слюни. Ему повезло, что Монти на кастинге не заставил меня раздеваться…

– Да, они все тогда выглядели притрушенными, – улыбнулась Тереза, – даже жалко их было. Монти, конечно, гад. Устроил шоу для новичков. Я думала у них пуговицы на ширинках поотлетают от напряжения. А тут еще ты вошла… Если бы они тебя голую увидели, точно бы обкончались прямо на том диване.

– Да ладно тебе, прекрати глупости говорить, – Юдит повернулась к Терезе и пристально посмотрела ей в глаза, – сама то небось на своего сразу глаз положила.

– А вот и нет… Мне просто захотелось его трахнуть еще во время нашей переписки, когда к съемкам готовились. Деловой такой… А на самом деле оказался чуть ли не девственником…

– Странно. Их там что в специальном инкубаторе выращивают. Андрея так колотило, когда я легла рядом. Я вообще думала, что у него не встанет.

– Ну ведь встал же? – лукаво поинтересовалась Тереза.

– Попробовал бы он не встать, – усмехнулась в ответ Юдит.

Они долго еще болтали, смакуя интимные подробности тех вечеров – сколько раз, как и куда… Им эти воспоминания явно доставляли удовольствие, словно это был первый в их жизни секс. А ведь не первый… И даже не сотый… Где они, все эти мускулистые жеребцы с гигантскими членами? Память не сохранила ни одного образа и даже ни одного вспоминания. И если у Терезы это было лечением затянувшейся девственности, то у Юдит, вкусившей грязный секс чуть ли не в детстве, простой гимнастикой, когда тело работает, а душа спит. Ну и конечно же деньги, куда без них.

Юдит, попытавшись сесть поудобнее, наклонилась, подтянула плед и с ее плеча неожиданно соскользнула тоненькая бретелька шелковой блузки, обнажив грудь.

– Красивая ты… Не то что я, – задумчиво, с едва уловимой ноткой зависти, произнесла Тереза.

– Ну и чем же ты хуже меня? – Поправляя бретельку ответила Юдит. – Что во мне такого, чего нет у тебя?