Владимир Тарасевич: Многоликий сборник рассказов

– Итак, детишки, ну-ка быстро за стол! – с вдохновением крикнул наш папа.

Поднявшись к себе, я скинул портфель, и в глазах снова помутнело, как этим утром, но я не обратил на это особого внимания и спустился вниз ужинать. Мы дружно уселись за стол, и папа начал читать молитву:

«Благодарим тебя, Бог, за эту прекрасную пищу, благослови и освети этот дом и всех, кто в нём живёт, Аминь» .

Сейчас мамина еда казалась ещё вкуснее чем обычно, наверное, потому что за столом ужинала вся семья – это большая редкость. Как только я доел, поблагодарил ещё раз маму за вкуснейший ужин, и тут же поднялся наверх. Было около семи часов вечера. После того, как я открыл дневник, почувствовалась нестерпимая головная боль. Мутные картинки стали проявляться в моих мыслях. В итоге дошло до того, что я не смог удержаться на стуле и, потеряв сознание, упал. Проснувшись, я открыл глаза и понял, что лежу на кровати, наверно папа заходил и поднял меня, а может и нет. Тут мне послышался чей-то голос, он будто напевал песню, очень знакомую. Это была Кэти. Она сидела на краю моей кровати слева от меня.

– Ну что? Скучал по мне? – спросила она.

– Конечно да, где была так долго?

– Пришлось закончить кое-какие дела сегодня, поэтому так поздно – ответила Кэти, – может уже пойдём?

Вдруг раздался стук в дверь, и через мгновенье зашла мама, она на меня так странно посмотрела, затем взглядом оглядела всю комнату.

– Я тебя не пущу – сказала мне мама, – сегодня ты никуда не пойдёшь, так что из дома ни шагу.

– Но мам… – натянуто ответил я.

Но все мои «но» были тщетны. Я очень любил Кэти, и я не мог её бросить сегодня, однако она согласилась остаться у меня ненадолго, но потом она уйдёт домой. Мне было очень грустно оттого, что мама запретила мне пойти прогуляться. Мне уже шестнадцать лет, я очень взрослый и точно смогу заступиться за Кэти. Поэтому я решил, что мы сбежим. Подойдя к окну, посмотрел вниз и понял, что можно легко спуститься. Но вот в чём дело, у нас не будет обуви. Я скорее переживал не за себя, а за неё, ведь она девушка и у неё нежная кожа. К радости она была совсем не против, однако я всё-таки дал ей свои любимые шерстяные носки, которые связала моя сестра.

– Ты уверен, что хочешь этого? – спросила Кэти.

– Безусловно – без доли сомнений ответил я.

Я связал канат из своего постельного белья, и мы стали ждать, пока мама не зайдёт, чтобы пожелать спокойной ночи. На часах без четверти девять, совсем скоро она должна прийти. Это самое мучительно ожидание в моей жизни, мне казалось, будто нам срочно нужно бежать, как можно скорее. Так мы и поступили.

Перебросив канат через окно, первой пошла Кэти, и как только она спустилась, я оглянулся посмотреть на дверь. Было очень страшно. Биение сердца участилось настолько, что казалось, будто оно выпрыгнет и убежит быстрее меня вместе с Кэти Мама должна была с минуты на минуту постучаться и войти, но всё-таки я совладал с собой и спустился вслед за ней. Мы побежали, сломя голову. Она держала меня за руку, а я лишь следовал за ней. Обернувшись назад, я видел, как наш дом постепенно погружался во тьму, таящую в себе нечто необузданное. Наверно мама будет очень злиться на меня.

Тем временем, мы проходили мимо легендарных, торговых автоматов.

– Надо бы перекусить – вдруг предложила она.

– Но у меня совсем нет денег – смущённо ответил я.

Однако на это у неё были свои планы, она сказала, что деньги вовсе не нужны. Мы подбежали к торговым автоматам, что были заполнены разной газировкой и печеньем. Это были очень редкие автоматы, можно сказать диковинка для нашей деревушки.

– Ударь изо всех сил по этому аппарату – попросила она.

Мне показалось это очень странным, однако она стала приводить аргументы.

– Видишь, та баночка очень сильно наклонена, если ты ударишь, то она точно упадёт – объяснила она.

Я размахнулся и со всей мощи ударил по этому автомату ногой. И на самом деле, баночка газировки упала и приземлилась прямо в лунку, из которой мы её достали. Я был неимоверно рад и удивлён её находчивости. Мы сели на скамейку и стали потихоньку распивать трофейный лимонад, было очень вкусно, наверно потому, что родители запрещали мне всякий раз пробовать такое. Ведь запретный плод всегда сладок, поэтому сегодня я пил её с огромнейшим наслаждением. К тому же сейчас лето и холодная газировка, как раз кстати.

– Я люблю тебя, Сэм – вдруг сказала Кэти.

После её слов я прижал её к себе, и вдруг у меня выступила слеза. Странно, но мне было так тепло и в то же время больно, и эта боль прожигала всю мою душу. Обняв её сильнее, я прижался к ней так, будто боялся её потерять. Совсем не помню, как долго мы там сидели, но я чувствовал себя чем-то большим рядом с ней. Вся суета, что окружала меня, отодвинулась далеко на второй план.