Сидевшая неподалёку от него отличница Киния, пухленькая шатенка с нежным цветом лица, презрительно вздёрнула носик и заявила, что уж она-то не собирается получать свою пятёрку за чужие труды. Подруга и подпевала Кинии Ольса, боязливая низкорослая девушка с жёсткими чёрными волосами, так и не избавившаяся к своим двадцати двум годам от малиновых прыщей на лице, промолчала, залившись краской – она не знала, с кем согласиться, с единственной подругой или с красавцем Марнеем, к которому, как и многие, была неравнодушна. Селни, один из приятелей Гилорка, перегнувшись через парту, крикнул через всю аудиторию:
– Гилмей! Эй, Гилмей, а ты как думаешь – устроит сегодня Генш кому-нибудь сражение при Майморе или нет?
Гилмей, темноглазый, золотисто-смуглый и кудрявый, вальяжно улыбнулся и громко заявил:
– Ещё как устроит. Только в этот раз он будет сражаться не за королеву Авильнайю, а за мятежников, которых она перебила.
– Не понял? – переспросил парень, а Гилорк навострил уши.
Гилмей снова улыбнулся и медленно обернулся к парню, сидевшему позади него:
– Ты, Рэйварго, вроде как собирался защищаться сегодня?
Юноша, сидевший за задней партой в одиночестве, на секунду вскинул на него небольшие умные глаза, кивнул головой и вновь рассеянно уткнулся в книгу, которую он увлечённо читал.
– Во даёт! – присвистнул Селни. – Рэйварго, ты у нас, конечно, умный, но сегодня это просто самоубийство. Раз Генш опаздывает, значит, он будет зверствовать.
Опаздывал Генш только в одном случае – когда у него разыгрывалась боль в спине. В такие дни он был особенно придирчивым.
– Ага, может быть, – пробормотал Рэйварго, всё также глядя в книгу. Гилмей пожал плечами и отвернулся – он уже давно привык, что на людях Рэйварго часто делается мрачным и неразговорчивым. Это был высокий, крепко сколоченный юноша, из-за своих чрезвычайно развитых мышц казавшийся грузным и неповоротливым, хотя на самом деле таким не был. Он был некрасив, ему не была присуща даже мальчишеская миловидность. Лицо у него было грубым, скуластым, с раздвоенным подбородком и крутым лбом, большим ртом и кривоватым носом, глаза – хоть и умными, но маленькими. Вот брови были красивы: ровные широкие полукружья. Только их почти не было видно из-за густых чёрных волос, падавших на лоб.
Разговоры после этого продолжались недолго – минутная стрелка на старых настенных часах не сделала и двух кругов, как вдруг дверь резко, с треском, распахнулась и в аудиторию размашистым шагом вошёл профессор Генш. Все разговоры и смешки сразу стихли, как будто их отрезало ножницами. От сухощавой низкорослой фигуры старого профессора как будто волнами расходилось негодование, и когда он бросил свой портфель на стол, тяжело сел на свой стул и оглядел всех студентов своими мутно-карими глазами, тишина стала совершенно мёртвой. По взгляду профессора, по тому, как он медленно, с отвращением, шевелил тонкими губами, будто пережёвывая что-то, было отлично видно, как ему опротивела и эта аудитория, и трепещущие перед ним юнцы, и их работы, в которых из года в год повторялись одни и те же темы, источники и цитаты. Не поздоровавшись со студентами, он дрожащей рукой взял журнал посещения и открыл его на нужной странице. Затем, проговаривая каждую фамилию с таким видом, словно она обжигала его сухие губы, он начал перекличку. Убедившись, что отсутствуют всего двое, он с усмешкой проговорил:
– Дагел и Лиам защищают курсовую у меня… Что ж, их отсутствие можно объяснить нежеланием провалиться… Из вас, присутствующих, кто-нибудь собирается выступать сегодня?
Ответом было молчание, полное такой тревоги, будто он спросил, нет ли желающих сунуть руку в ведро со змеями. Гилмей быстро обернулся к Рэйварго – тот всё ещё смотрел в свою книгу, явно не услышав вопроса Генша. Юноша легонько толкнул друга в плечо, и когда тот поднял глаза, выразительно кивнул в сторону лектора.
– Так. Ни одного, – по голосу профессора трудно было понять, обрадован он этим или рассержен. – Ну тогда…
– Профессор! – раздался голос с задней парты. Все, как один, обернулись туда, хотя и так прекрасно знали, кто это говорит. Рэйварго, быстро закрыв книгу и отложив её в сторону, вытянул вверх левую руку и замер, глядя на профессора.
– Урмэди? Вы готовы защищаться? – проскрипел Генш.
– Да, профессор.
– Тогда выходите, или вам особое приглашение нужно?
Рэйварго поднялся со своего места лёгким, быстрым движением, что казалось немного странным при виде его большого тела, и, выйдя к кафедре, обернулся к одногруппникам. Не глядя в текст и даже не разворачивая его, молодой человек высоко поднял голову и громким, чётким голосом произнёс:
Читать дальше