Анна Чеблакова - Смерть волкам. Книга 2

Две головы: кудрявая каштановая и взъерошенная чёрная склонились над лежавшей на столе древней книгой. Она была небольшая, форматом с обычную ученическую тетрадь, только чуть поуже, довольно толстая. Корешка у неё не было, а переплётом служили две маленькие доски, в которых были с внутреннего края просверлены отверстия. Сквозь эти отверстия кожаными шнурками истрёпанные страницы и переплёт книги сшивались воедино. Никаких знаков, символов или надписей на досках не было.

Осторожно, бережно, будто убирая катаракту с глазной роговицы, Рэйварго приподнял верхнюю доску и откинул её на стол.

Перед ними открылась первая страница книги. На ней аккуратно, от руки, выцветшими чернилами было выведено название книги:

ЛИКАНТРОПИЯ

А чуть ниже:

Сия книга написана Дропосом Анфом

Гилмей провёл ночь в одной из комнат второго этажа, на большой запылённой кровати с балдахином, куда улёгся, поборов свою природную брезгливость. Там он проспал всю ночь, свернувшись калачиком и видя неприятные, тревожные сны.

Проснулся он очень рано и некоторое время лежал в кровати, вздрагивая от утреннего холода и уныло глядя в серое, пасмурное небо за окном. Вчерашнее происшествие спутало все их планы. Рэйварго был так потрясён находкой, что чуть слезами не плакал. Толку от него с этого момента было мало: он без устали восхищался книгой, осторожно листал её, восторженно говорил что-то Гилмею… В конце концов от всех переживаний настроение у Гилмея совсем испортилось и он, оставив Рэйварго наедине с Дропосом Анфом, отправился побродить по окрестностям. В Тенве он зашёл на почту и протелефонировал оттуда своему отчиму, который пообещал ему заехать завтра за ним и Рэйварго на своём автомобиле. После этого Гилмею ничего не оставалось, кроме как считать часы до отъезда из дома, который он уже возненавидел.

Сейчас, встав с кровати, он медленно подошёл к окну. Мышцы затекли и не желали слушаться, тело ни капельки не отдохнуло. На улице мелкий весенний дождь мочил каменного грифона и скамейки вокруг него. Гилмею снова хотелось в солнечный, раскалённый Ретаке.

Он спустился по лестнице и внизу, за столом у окна, увидел Рэйварго.

Тот сидел, устало откинувшись назад, и глядел на мутное стекло. Книга, лежащая на столе рядом с его правой ладонью, была закрыта.

– С добрым утром, – окликнул его Гилмей.

– А? – встрепенулся Рэйварго и повернулся к нему. Лицо его побледнело после бессонной ночи, а веки покраснели и припухли. Он слабо улыбнулся.

– Как спалось, Гилмей?

– Да никак… А ты что, совсем не спал? – спросил Гилмей.

– Я прочитал её, – усталым голосом откликнулся Рэйварго, опуская глаза на книгу. Плотно сомкнув на секунду губы и покачав головой, он пробормотал:

– Я понимаю, почему её жгли инквизиторы. Знаешь, Гилмей, я не поеду с тобой в Ретаке. Мне надо в Донирет, отдать её отцу.

– Зачем? – хмуро спросил Гилмей.

– Зачем?.. Ох, Гилмей, да ведь это же бомба! – Рэйварго легко поднялся на ноги, схватившись обеими руками за голову, запустив пальцы в волосы. – Если мы её издадим – столько изменится, столько!..

– Что изменится? – опасливо поинтересовался Гилмей, недоверчиво относившийся к каким-либо изменениям вообще и к тем, что ждал и приветствовал Рэйварго, – в частности. Молодой Урмэди поднял на него сияющие глаза.

– Гилмей, – тихо произнёс он, – в этой книге написано всё об оборотнях. Всё, что известно, и всё, что неизвестно… Они не звери, Гилмей. Ликантропия – это болезнь. Просто болезнь. Их лечить надо, а не убивать.

– Как это – не убивать? Рэйварго, да неужели ты поверил в этот бред?

– Не называй её бредом, ты не читал! – гневно воскликнул Рэйварго. – Ох, извини, Гилмей… Я просто так взвинчен!

Он подозвал Гилмея к столу и осторожно открыл «Ликантропию».

– Если это твой дед так о ней заботился, я преклоняюсь перед ним, – тихо сказал Рэйварго. – Посмотри – все страницы проложены калькой, были заклятия от паразитов, сырости – правда, уже довольно изношенные, я ночью наложил новые. Ей не меньше восьмисот лет. Как она могла уцелеть, не представляю.

Он бережно перевернул несколько страниц и, оставив открытым один разворот, выжидательно уставился на Гилмея.

– Видишь? – тихо сказал он.

– Что? Тут пустая рамка.

– Да, пустая, но раньше в ней была гравюра. Чёрный слон. Это священное животное у одного арпианского племени. Дропос пишет, что изучал их магию, чтобы избавиться от оборотничества, и ему она здорово помогла.