Геннадий Никитин - Чаша бытия

Ф е д о т ы ч (подбросив ногой в сторону Вали ботву) . В вашу честь, мадам помидор.

З а в г а р (посмеиваясь) . Ботву-то выдернул, а семена носит. Руками-то — одно, а в голове — другое. Не возьму. И не проси. (Ждановой-Селивановой.) И не проси. (Вале.) И ты не проси. И всем скажу, чтоб гнали. Агроном!

Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Да хобби это у него, хобби! А у кого его нет? Сегодня — одно, завтра — другое! Вон мой Селиванов ключи собирает.

З а в г а р (Вале) . А чтоб не застряли случайно, я билет куплю на самолет и прослежу, чтоб довезла — до его земли! И себя и дочку. Все, ребята, вопрос закрыт. (Всем.) Ботву подергал, а семена тут носит! Агроном.

В а л я (мужу) . Видишь, какую из меня сделали. И денег на билет пообещали.

В я т к и н. Люди! Что ж вы меня с любимой женой поссорили? Я и так кругом виноват!

В а л я. Не ты, я сама виновата, так мне и надо. Ты что думаешь, Федотыч, Георгий Федотыч, думаешь — я жадная? Да мне ничего не надо. Вот Петр Ильич денег пообещал на билеты — я не обижаюсь, это он ради науки, хороший человек. Скажем ему, Толик, спасибо за то, что он взять тебя хотел на работу, а еще больше спасибо ему — за то, что отказался. Он отказался, так неужель я-то не откажусь? Я что думала? Как лучше! Толик наивный, романтик, точно. А как жить с ним? Как жить? Попробуйте! Обоим пропасть. Я какую науку получила? Главное — отбиться, отбиться, себя в обиду не дать. Я и его защитить хотела. (Мужу.) Не перебивай, я все скажу. Если хочешь знать правду, старалась я опять для себя! Только думала, что для тебя. Как я видела в жизни, кто такой муж? Это — дом! Вот для этого дома баба и старается, вот и старается, а муж-то вроде и ни при чем! Деньги носит — и хорош, и ладно! (Мужу.) Я тебе говорила, что ради тебя дочь оставила. Неправда — ради себя дочку свою одну посадила. Сегодня, когда ты мне условие поставил, что иначе уедешь, думаю — надо сдаваться, голову склонила, а у самой такое зло против тебя! Вытерплю, думаю, а потом верх возьму. Вот так-то в семью наваливают, наваливают всю черноту, чтоб только — муж, дом, все как надо! Как я хочу! А потом все валится. Толик, ты не обижайся, но я вот, пока эти помидоры ты из души не повырвал ради меня, — я ведь не понимала, кто ты мне и кто я тебе. Никто ради меня ни от чего не отказался! Ну, кроме отца, конечно. Что помидоры — бог с ними. Все у тебя будет, я тебе обещаю — теперь я тебе на всю жизнь другом буду…

В я т к и н. Ты у меня идеал. Один у тебя недостаток — это я.

З а н а в е с

М у ж ч и н а.

Ж е н щ и н а.

Телефонный звонок прорезывает темноту — зажигается лампочка на столике, возле дивана. М у ж ч и н а, высвободив руку из-под пледа, берет телефонную трубку.

М у ж ч и н а. Да!..

Г о л о с ж е н щ и н ы. Егор, это ты? Это ты?

М у ж ч и н а. Да-да, я слушаю!.. (Садится, он в пижаме.) Я слушаю!..

Из полумрака сцены — лицо ж е н щ и н ы.

Женя?.. Боже мой, Женя…

Ж е н щ и н а. Я звонила тебе целый вечер, тебя не было и не было, я думала, ты уже совсем не придешь. А потом мать легла спать, я сейчас звоню тебе из автомата около нашего дома. Я тебя не разбудила?..

М у ж ч и н а. Нет, нет. Ты не больна?..

Ж е н щ и н а. Не волнуйся, у меня ничего не случилось, ничего особенного, просто я не могу больше тебя не видеть. Какие у тебя завтра дела? Завтра суббота…

М у ж ч и н а. Какие дела?..

Ж е н щ и н а. Ты не женился? Я же ничего не знаю…

М у ж ч и н а. Нет.

Ж е н щ и н а. Что — нет?..

М у ж ч и н а. Я не женился.

Ж е н щ и н а. Давай в двенадцать. Нет, в одиннадцать. Правильно?..

М у ж ч и н а. Все правильно. Как скажешь…

Ж е н щ и н а. Я слышу твой голос. Покойной ночи!

М у ж ч и н а. Але, але! А где?.. Ты не сказала где. Ты придешь сюда?..

Ж е н щ и н а. Ни за что. (Улыбаясь.) Нет-нет, ни за что. Мы встретимся на улице. Обязательно — на улице. Ты придешь ко мне на свидание.

М у ж ч и н а. Ну хорошо. Тогда — у фонтана, в центре ГУМа.

Ж е н щ и н а (смеется) . Очень хорошо. В одиннадцать у фонтана.

М у ж ч и н а. Женя, Женя, але!..

Ж е н щ и н а. Да, да, я здесь…

М у ж ч и н а. Не могу поверить. Я уже перестал ждать…

Гудки отбоя, затем полумрак сцены поглощает фигуру женщины, лицо ее как бы исчезает.

Проходит половина суток.

Сначала звуки отпираемой двери, затем появляется ж е н щ и н а в плаще, за ней входит м у ж ч и н а. Ему лет сорок пять или пятьдесят, плотная фигура, мужественное лицо. Такого вида мужчину легко представить известным ученым, руководителем крупного предприятия, а можно его представить и на рыцарском турнире во времена давно ушедшие. Этот мужчина — хирург.