Лев Толстой - Зараженное семейство

Иван Михайлович.Смотри, брат!

Петруша.Да это ничего, отец, я ведь от этого не изменю свой взгляд на тебя и на мать. Буду или не буду я целовать ваши руки, я буду иметь к вам обоим на столько-то уважения, на сколько вы его заслуживаете.

Иван Михайлович.Послушай наконец. Все это хорошо, и новые убеждения, и все, да надобно честь знать, и первое правило спокон века было уважать старших. Поди поцелуй руку. (Привстает.) Ну!

Студент.Тут, кажется, учинится скандал почтенный!

Петруша (робея). Разумеется, принудить вы можете. Но свободные отношения человека…

Иван Михайлович.Ну! ну!

Петруша (целует руку, тихо). Достоинство человека…

Марья Васильевна.А ты, Петя, слушайся. Что ж тебе яичницу или ливерок сделать? Я велю. Няня, Пете завтракать.

Иван Михайлович.Алексей Павлович, гм… гм… хоть и… вы меня извините, но… позвольте вам сказать, что я просил вас заниматься с моим сыном науками, а никак не учить его обращению с родителями. У нас есть свои и, может быть, странные и не современные привычки. Но я бы вас просил не вмешиваться в это.

Студент.Гм… хе… хе… ну-с.

Иван Михайлович.Ну-с и больше ничего. Что ячейкам – учите, а в обращение сына с нами прошу не вмешиваться и не внушать.

Студент.Мне довольно странно слышать замечания. Что вы хотите сказать?

Иван Михайлович.А то хочу сказать, чтоб сын не говорил мне этот вздор, вот и все.

Студент.Что же, можно его посечь-с.

Иван Михайлович.Послушайте, не выводите меня из себя.

Студент (робея). Я очень понимаю… но, поверьте, что я не поставлю себя… однако вы желали, чтоб я развивал вашего сына. Я, я… очень… Не могу же я скрывать от него своих воззрений.

Катерина Матвеевна.Довольно странно Алексею Павловичу умалчивать или игнорировать, так сказать, выводы науки.

Петруша.Я могу иметь сам свои убеждения.

Студент.Тем более, что жизнь имеет свои права, и предрассудки не выдерживают критики разума и науки.

Катерина Матвеевна.Особенно при том громадном шаге, который сделали естественные науки, отсталые воззрения не могут иметь места.

Иван Михайлович.Ну, хорошо, хорошо. Не будем говорить. Я прошу сына делать, как я хочу, вот и все. (Помолчав немного, к студенту.) Я вас не оскорбил, Алексей Павлович?

Студент.Я слишком ценю свое достоинство, чтоб считать себя оскорбленным. Нам пора заниматься. Прибышев-младший, шествуемте.

Петруша.Нет, я есть хочу.

Студент.Ну, посидим, и попитаться можно. (Придвигается к завтраку.)

Любочка.Мамаша, душечка, ведь я не одна пришла!

Марья Васильевна.Кто же с тобою?

Иван Михайлович.С кем же?

Любочка.А вот угадайте! С Анатолием Дмитриевичем. Я иду с девочками, а он едет, и пошел со мной. Какие мы два белых гриба нашли – знаете, под дворовыми, в канавке. Чудо! такие прелести! А Анатолий Дмитриевич ничего не видит, только один мухомор нашел. Посмотрите, какие душки! Катенька, посмотри. Машка, у тебя, дай сюда. (Берет корзинку у девочки и достает грибы.) А березовиков-то, Сашка, посмотри, сколько! А ты говорил – нету в березовой аллее! Папаша, видел?

Иван Михайлович.Да где же Анатолий Дмитриевич?

Любочка.Он отчищается, упал на коленки, запачкался. У него белые. Папаша, какие у нас с ним разговоры были, ужас! Ну да после я тебе одному скажу.

Иван Михайлович.Что ж такое? Что?

Любочка.Очень важное, да теперь никак нельзя сказать, – до меня касается…

Иван Михайлович.Однако ты не совсем хорошо делаешь, что этак ходишь по лесам одна с молодым человеком… Положим… но все-таки.

Любочка.Вот отсталое воззрение! Катенька, правда?

Иван Михайлович.Ну и ты туда ж! Ну-ка, поди сюда, расскажи. Какие такие важные разговоры были?

Любочка.Теперь никак нельзя. Погоди, узнаешь. Нет, ты посмотри, мамаша, что за душки. (Подпирается и петушится, представляя гриб.) Точно наш учитель, помнишь, Карл Карлыч? – маленький, толстенький. Ах, как мне нынче весело! Сашка, завтра пойдем с тобой ра-а-ано.