Анатолий Гуницкий: До самых высот

Первый. Скорее вы успеете сказать: «Life is over».

Третий. Бифштексы в этом ресторане считаются фирменным блюдом, они так и называются «бифштексы по-такому-то», не помню только, по-какому. Неважно. Честно говоря, мне всегда хотелось отведать лангет, и беф, и шниц, и шаш, и бас, и ром, но они готовятся дольше, чем бифштекс, а обеденный перерыв, сами понимаете, недолог, как белая ночь.

Первый. Беф-строганов – беф, бифштекс – биф. Поэтика обеденного перерыва. Я ходил в обеденный перерыв в разные места. Иногда – в отдалённые забегаловки, чтобы на обратном пути успеть выкурить сигарету. На нашей фабрике не очень-то покуришь. Близко обедать ходить я не любил.

Третий. Я прошёл через разные стадии отношения к бифштексам.

Первый. Что толку ходить близко? Что делать в оставшееся от сигареты время? Если бы можно было ужинать в обеденный перерыв.

Третий. Любовь, отвращение, привычка, мазохистский восторг от заученных наслаждений – всё дал мне бифштекс по-такому-то.

Первый. Обеденный перерыв... особое время, нейтральная зона.

Третий. Что это? Слышите?

Первый. Ничейная земля! (Зло.) Попробуй, поешь за тринадцать минут!

Третий. Голоса! Я слышу голоса! Кто-то идёт сюда!

Первый. Ненавидел всегда забегаловки с кофейными автоматами. Там всегда полно женщин с их дурацкими маленькими двойными и пирожными. Будто бы нельзя пить кофе в другое время! В обеденный перерыв надо обедать, а если уж пить кофе, то только с молоком! А они, как назло...

Третий. Тише! Тише! Они приближаются! Они поднимаются! Тише!

Они затихают и прислушиваются.

Всё то же самое. Сначала – несколько реплик из финала первого действия.

Третий. Тише! Тише! Они приближаются! Они поднимаются! Тише!

Они затихают и прислушиваются.

Из нижнего пролёта отчётливо слышны мужской и женский голоса.

Женский. ...опять сел! Опять он сел! Ну, что ты сел? Пойдём!

Мужской. М-м-м...

Женский. Пойдём, пойдём же! Гляди, наверху свет горит! Пойдём!

Мужской. Не хочу!

Женский. Поднимемся на площадку и отдохнём.

Мужской. А потом опять карабкаться наверх?

Женский. Пойдём, миленький, ну пойдём!

Мужской. Надоело!

Женский. Хочешь, я тебе помогу? Ну, вставай...

Мужской. Да ну же, я не хочу!

Женский. Вставай!

Мужской. Я сказал – нет.

Женский. Ох, горе ты моё! Погоди... я тебе покажу, я до тебя доберусь, я тебе устрою.

Мужской. Отстань.

Женский. Ты мне говоришь – отстань?

Мужской. Тебе.

Женский. Мне – отстань! После всего, что... это-то после всего, да?

Мужской. После чего?

Женский. После всего, что было!

Мужской. А что было, что?

Женский. Как – что?

Мужской. Что было-то? Ничего особенного не было.

Женский. Не было, значит, по-твоему?

Мужской. Было – не было.

Женский. Так не было, да?

Мужской. Да ну уж я не знаю. Отстань.

ТретийиПервыйпереглядываются и вслушиваются.

Женский. Всегда ты так. Всё на мне, всё на меня.

Мужской. Что всё-то?

Женский. Абсолютно всё!

Мужской. Всё – не всё.

Женский. Как же не всё, когда всё!

Мужской. Всё. Молчала бы. Сама-то.

Женский. Как? Я?

Мужской. Ты, ты!

Женский. Я? Вы подумайте – я?

Мужской. Ты! Все эти истерики твои, звонки вечные, жалобы!

Женский. Боже мой, боже мой... Какие звонки?

Мужской. Такие. Туда, сюда.

Женский. Ну, знаешь ли...

Мужской. Звонишь, ноешь, жалуешься! Одно, другое, пятое, десятое, сотое!

Женский. Ну, знаешь ли... Вот ты как?

Мужской. Я! Если бы я!

Женский. А двери, а окна – это я?

Мужской. А ну.

Женский. Ещё скажи, что...

Мужской. Не знаю ничего.

Женский. А ты вспомни, как четыре года назад.

Мужской. Жили – и жили.

Женский. Ты ещё скажи...

Мужской. Скажу!

Женский. Скажи, скажи. А в горах? А?

Мужской. А у реки?

Женский. Реку я тебе никогда не прощу.