Иннокентий Анненский - Лаодамия

Минута сна… И точно нежный бог
Своим крылом… благоуханно-белым
Обвеял изголовье… Грудь полна
Несознанных желаний…

О светило
Жестокое и жаркое! зачем
Мои мечты ты топишь, точно крылья
Надменного царя?.. Тот нежный бог,
Их навевая сердцу, улыбался…
Иль боги лгут? Или недуг один
Рождает в нас надежду и желанье?..
Эфир… пустой эфир, и так тяжел…
Иль ваша правда, люди, только в муках?..

Ты, старая, что плачешь? Разве я
Уж так жалка? А если вести ложны?..

Дитя мое! Прости мне… Но богов
Ты, кажется, забыла…

О, помедлим
Хоть эту ночь еще…

А если царь
Пред медными дверьми — твоих молений
И жертвы ждет… И тяжело ему,
Как путнику усталому, который
Не вымолит ночлега?..

Преклонись
Перед судьбой, царица, раб не бредил,
Он вырос здесь, он верен был царям.
Ужель тебя такой посол обманет?
О, не теряй мгновений — каждый шаг
Седого старика над головою
Приносит забытье… Зачем одна
Ты, гордая, его услуг не хочешь?
В утеху нам и слезы рождены…
И долгие молитвы… Надо только
Смиренно раньше выпить чашу — пусть
Она горька, ее мешали боги…

Не знаю, что сказать вам…
Я слова
Ужасные глубоко затаила.
И, точно туча, сердце у меня
От капель слез разбухло и чернеет…
Но луч за ней еще горит.
Зачем
Я буду звать грозу! Дождемся утра…
Два сердца… две любви перед судьбой
Склоняются теперь и тихо молят…
Не будем им мешать… Я не найду
Разумных слов… Но я желать умею…

Ты чуда ждешь?

Не знаю… Пусть для вас
Безумною останусь я и грешной,
Я брака жду сегодня… в эту ночь,
Иль смерти… я не знаю. Ум мой темен,
Но Иолай придет — он обещал…
Солнце закатывается… Последние бледные сумерки.
О жены, о невесты… все желайте!
Вы, вдовы, слез подруги, все со мной
Зовите ночь желаньем… Крылья бога
Меня сейчас обвеяли… Он жив…
В моей груди горит его желанье…
О тени… вас зову я… всею вас
Зову я кровью сердца… и биеньем
Зову вас сердца каждым… Этот свод
Скорее погасите… Дайте слышать,
Чего не слышит ухо, и глазам
Неясное откройте сердцу, тени…
Сном наяву… сойди, царица ночь,
И окрыли мольбы мои, царица.

Замолкли колеса светила…
Холодная пала роса,
И синяя ночь распустила
Над миром свои паруса…
Далекие нежные волны
Обвиты ее пеленой…
И к югу волна за волной
Уносит крылатые челны…
Но флот ее царственный тих,
Во мраке триэры слилися,
И только на мачтах у них,
Как факелы, звезды зажглися,
А в полночь, порвав пелену,
Всех ярче звезда загорится:
На щит золотую луну
Над миром поднимет царица.

За тьмой и светом,
Среди эфира,
Который глаз
Ничьих не нежил…
Есть тихий берег…
Туда мечтою
Теперь лечу я…
Там два чертога
И две царевны.
И старшей имя
Царевны — Ночь,
Другая дева
Зовется Смертью.
С черною раной
На шее белой
Там моя радость
В мраморной зале
Спит и не грезит…
Девы не любят,
Только ревнивы:
Милого друга
Жарким моленьям
Не отдадут
Страшные сестры;
Одна с косою
Белой, как сумрак
Влажной долины
Перед рассветом;
Другая с черной,
Душной косою,
С грудью, что снега
Высей белее
И холоднее;
Друга желанью
Страшные сестры
Не отдадут
В час, когда дышит
Небо любовью
И растворился
Белый цветок
Пурпурной чашей…

Нет сил желать… Крыло мечты
Разбито медною стеною;
Лазурной тенью залиты,
Там не доступны кущи зною…
Там девы бледные персты
Тому, кого уж нет со мною,
Свивают черные цветы,
Осеребренные луною…
Нет сил желать… Крыло мечты
Разбито медною стеною.

О грустные аккорды… О листы
Пурпурные, но тяжкие разлуки!..
В груди горит желание… а ты
Рвешь волосы… Дрожа, ломаешь руки…
Не из любви ль у соловья свиты
Его легенд чарующие звуки?
Не молят ли душистые цветы,
Полны любви, луны и сладкой муки?
Из скольких глаз, со скольких нежных лир
Желания теперь струятся волны…
О если бы один волшебный мир
Из них создать могла я, прошлым полный…