Алжернон Суинберн - Атланта в Калидоне

И с нею все цари сойдутся к алтарю,

Герои, лучшие среди племен людских,

Как боги храбрые в жестоких битвах.

Прекраснее всех стран Этолия родная,

Богаты пастбища Лелантии зеленой,

Где земли для садов фруктовых Зевса сын

Отвоевал у бурных рек и океана -

Тогда пенился гневом бог речной,

Но отступил, и обмелели броды,

Оставив почву тучную парить под солнцем -

И с тех новин при ярком блеске дня

Несли тебе девицы в дар венки,

Сплетая локоны свои с цветами,

И жертвы щедрые, и чистые молитвы;

А мне даруйте помощь и удачу,

Псам резвость, остроту копью и силу

Охотников рукам, как в прежние года.

ХОР

Весна на след зимы спускает свору,

Равнины полнит дождь и звон листвы,

Все впадины земли доступны взору

Сезонов матери, царице синевы.

Вновь бурый соловей любовью полн,

Забыл он немоту и плеск фракийских волн,

Итилуса убийства злую пору,

Воспоминания его почти мертвы.

Явись же с луком к нам, колчан опустошая,

Царица света, лучшая из дев,

Падём к ногам твоим, покорность выражая,

Услышав шум ветров, воды напев;

Прекрасна и легка твоя стопа,

Пусть к нам тебя ведет небес тропа;

Восток трепещет, Запад страхом заражая,

А день и ночь кружатся, присмирев.

Где нам найти тебя, как нам служить тебе,

Обвить руками стопы, к ним прильнуть?

Как стать сердцам огнем, чтоб взвиться до небес,

Или фонтаном прянуть — лучший путь?

Свод звёздный для тебя — как покрывало,

Гудение ветров хвалебной песнью стало;

Закат перед тобой склоняется в мольбе,

Светила, словно бусы, украшают грудь.

Вот и предел грехам зимы суровой,

Её дождям, метелям и снегам;

Унынию сердец во тьме гробовой,

Потере света, ночи торжествам.

Оставим в прошлом скуку, сон и горе,

Мороз убит, бутоны лопнут вскоре,

Лист за листом — знамёна жизни новой,

Луга цветут — весна вернулась к нам.

Весенние ручьи качают тростники,

Так высока трава, что путник не пройдёт,

Ладони года ласковы, легки,

И в них до срока зреет плод;

Красой способен плод соперничать с огнем,

Мы слышим флейту ночью, лиру — днём,

Сатир мохнатоногий у реки

Крушит копытом корни, разевая рот.

Резвей козлёнка, Вакх гуляет под луной,

А буйный Пан при свете дня царит;

Волнует песен их мотив шальной

Восторженных Менад и Баккарид,

Танцует свежий лист, внимающий напеву,

И распалённый бог нагую ловит деву,

Но трав, кустов зелёною стеной

Любовный поединок их сокрыт.

Вакханки голова увенчана плющом,

Свисают ветви вниз, глаза скрывая;

Укрылась виноградом диким, как плащом,

Но обнажила грудь и воздыхает;

Лоза спадает с плеч под тяжестью своей,

А цепкий плющ волочится за ней,

Свивает ноги ей, с волками вдаль бегущей,

И фавна робкого догнать не позволяет.

АЛФЕЯ

О чем поёте, девушки? Что ваши песни значат?

ХОР

Неся цветы, богов мы славим чистыми устами,

В одеждах, подобающих обряду, пока день

Не обернется медом на устах.

АЛФЕЯ

Ночь, черная собака, травит фавна света

И обгоняет грёзы быстроногий сон;

Суметь ли прошлый миг вернуть мольбами?

Пусть юная весна на время разомкнула

Объятия зимы, пятнавшей нас грехами,

Сезон проклятых холодов — я знаю,

Весну погубит осень проливным дождём,

И бури летнюю листву испепелят.

Как человек, что спит всю жизнь свою

И грезя, умирает — вознамерен

Богов будить, из коих и последний

Превыше наших снов и нашей яви?

О чём надеется беседовать он с ними?

Не знает сон пощады, и мечты

Горят в крови и кости прожигают,

Но и проснуться страшно. У богов

Не станет тот просить приятных сновидений,

Кто видел сон ужасней самой смерти.

ХОР

Царица, что за страсть твою сжигает душу?

Летят слова твои, как искры от костра.

АЛФЕЯ

Сказали верно вы, не зная, что сказали.

Все сны мои пожаром обернулись,

А грёзы — хворостом, питающим его.

ХОР

Блажен с почтеньем услужающий богам.

АЛФЕЯ

Пока бог не нашлёт чумы четвероногой.

ХОР

Верь — в своё время будет и лекарство.

АЛФЕЯ

Как бы лекарства их не повредили нам.

ХОР

Но из чего твоё родилось своеволье?

АЛФЕЯ

Что, если яд подмешан в их вине?

ХОР

Судьбы не избежать, доверься их дарам.

АЛФЕЯ

Ответ на жертвы — желчь, проклятья — на молитву?