Людмила Улицкая - Русское варенье

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Вавочка, поставь, пожалуйста, чайник.

Варвара берет чайник, суется к раковине, останавливается.

ВАРВАРА. Так воды же нет.

ЕЛЕНА. Вон бочка с водой у крыльца.

ВАРВАРА. Да там вода с прошлого года, из водосточной трубы текла… Она же протухла.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Так все равно кипятить. А другой нет.

Неожиданно вспыхивает яркий свет.

ЕЛЕНА. Чего это с ним?

КОНСТАНТИН. Обращай внимание на промежуток между двумя дыханиями…

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Я всегда говорю, что пишущая машинка имеет неоспоримые преимущества перед компьютером. По крайней мере, не зависишь от электричества.

ЕЛЕНА. Какая разница? А так зависишь от керосиновой лампы! А керосин – где его сейчас купишь? Тогда уж лучше гусиным пером!

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Нет, пить эту воду, конечно, нельзя, но посуду помыть вполне можно! Раньше дом все время трясло, а теперь откуда-то взялся запах, как будто горит резина. Или мне кажется?

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. У вас фантазии, Мария Яковлевна.

ВАРВАРА. Пахнет горелой резиной.

ЕЛЕНА (прыскает духами на руки, принюхивается). Нет, не пахнет!

ВАРВАРА. Зачем мне электроодеяло, если нет электричества?

ЕЛЕНА. А ты его в монастырь отнеси. В подарок.

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Ладно. В конце концов, это всего лишь новые обстоятельства. Я пошла работать.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Пахнет горелой резиной…

Раздается небольшой взрыв. Вспышка. Свет гаснет.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Это водонагреватель!

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Пожар!

КОНСТАНТИН. Я говорю… Пере… пере… перезапись… и наложение… в третьей доле…

ЕЛЕНА. Костя! Костя! Сделай что-нибудь! (Присаживается рядом с ним на полу.) Костя без сознания! Помогите! Нужна «Скорая помощь»! Скорей позвоните!

ВАРВАРА. Воды! Воды! Где вода? Леля! Звони в контору! Боже, сколько дыма!

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Пожар!

ВАРВАРА. Кошмар!

ЕЛЕНА. Лиза! Где Лиза! Надо «скорую»! Костя умирает!

Вставка в темноте. В потемках и в прибывающем дыму носятся люди. Звучит музыка, построенная на партиях ударных, колокольного набата, трелях телефонных звонков, сирены пожарной машины, фортепианных пассажей Андрея Ивановича, стрекота пишущей машинки, надрывных воплей кошки и фырчанье отбойного молотка. На этом фоне звучат реплики.

– Это катастрофа!

– Это пожар, а не катастрофа!

– Надо работать! Я работаю как ломовая лошадь!

– Где вода?

– Где ведра?

– Работать на это государство я отказываюсь!

– Где соседи, черт их подери!

– Где Лиза?

– Где мои переводы? Спасите рукописи!

– Где кошка?

– «Скорую»! Вызовите «скорую»!

– Пасха! Святая Пасха!

– Лиза! Воздержись!

– Где градусник?

– Где мама?

– Ермолай купил имение, прекрасней которого нет ничего на свете!

– Маканя! Где Маканя?

– В двенадцать часов Москва горела!

– Нашей страной правят троечники!

– Дача разваливается! Неужели никто ничего не сделает?

– Где Ростислав?

– Он умирает! Врача!

– Горим! Господь посетил! Горим!

– Где пожарная команда?

– Где градусник?

– Надо работать! Надо тяжело работать! Я не работал ни разу в жизни!

– Где мои переводы! Спасите рукописи!

– Пекин. Здесь свирепствует атипичная пневмония! Всем прививки от бешенства!

– Где лестница?

– Живем в таком климате, того и гляди снег пойдет!

– Погорельцы пришли! Надо собрать им вещи!

– Прививки от бешенства!

– Читайте князя Щербатова!

– Читайте Чаадаева!

– Чехова, Чехова читайте!

– Идеалы добра и общественного самосознания!

– Гвоздец!

– Константин!

– Где Дюдя? Где Лиза?

– Пасха! Пасха! Святая Пасха!

– Канализацию прорвало!

– Пожар!

– И куда ты все спешишь, куда спешишь?

– Надо позвать человека! Где Семен!

– Не надо идеализировать прошлое!

– Не надо идеализировать будущее!

– Римского Папу не впускать!

– Каких-нибудь двести-триста лет!

– Пасха! Святая Пасха!

– Вы серо живете, вы много говорите ненужного!

– Это катастрофа! Я не могу работать!

Лето. Фасад дачи. Она слегка погорела, но еще жива. Жизнь протекает на участке. Устроены три очага, на которых стоят медные тазы. Сложена поленница. Целая батарея больших полиэтиленовых бутылей с водой «Мишкин лес». Гамак. Шезлонг. Разложен дачный стол, на столе стоит керосиновая лампа. Вокруг стулья, некоторые перевернуты. Рукомойник прибит к дереву. С другой стороны к дереву прислонена лестница. Стоит ударная установка. Видна будка уборной с нарядной новой дверью. Натянута веревка, на которой висит белье. Алюминиевое корыто на табуретке. Маленькая туристическая палатка. На балюстраде мезонина сидит в позе лотоса Лиза с мобильным телефоном. Кроме нее, никого не видно.