Александр Островский - Сердце не камень

Иннокентий.Знаю больше тебя; я человек ученый и умный, а ты, как вижу, профан, простец

Константин.А коли ты ученый, отчего ж бедствуешь?

Иннокентий.Я человек, обуреваемый страстями и весьма порочный.

Константин, Намтакихинадо.А выпить ты много можешь?

Иннокентий.И пью, и ем много и жадно.

Константин.Да как много-то?

Иннокентий.Не мерял; только очень много, не-изглаголанно много, поверить невозможно – вот сколько!

Константин.Да, может, хвастаешь?

Иннокентий (отворачивается в сторону) . Лучше отойди!… Проходи мимо!

Константин.Что «проходи»! Ты человек нужный. Надо тебя испробовать: словами-то все можно сказать.

Иннокентий.Испробуй!

Константин.А начнешь пробовать, так, пожалуй, и я больше выпью. С нами такие-то оказии бывали.

Иннокентий.Не выпьешь.

Константин.Да почем ты знаешь? Как ты можешь так… вдруг?… Ты слыхал романс: «Никто души моей не знает»?

Иннокентий.Не выпьешь.

Константин.Еще это дело впереди.

Иннокентий.Невозможно. Ты не только что не выпьешь, ты руками не подымешь того, что я могу выпить.

Константин.Коли правда, мне же лучше; я на тебе большие капиталы наживу. (Ерасту.) Ну, я теперь его понял, мы с ним и едем. что у вас с теткой будет, извести!

Ераст уходит.

Константин и Иннокентий.

Константин.Ты слышал, что я тебе сказал?

Иннокентий.Нет, я слышу только требования и вопли желудка моего.

Константин.Ну, так я тебе повторю: «Я тебя понял».

Иннокентий.Говори, милостивец, ясней!

Константин.Ты человек голодный; чем ты живешь?

Иннокентий. Подаянием от доброхотных дателей.

Константин.А когда подаяния не хватает по размеру твоего аппетита, тогда что?

Иннокентий.Надо бы умирать с голоду, но я не умираю.

Константин.На пятерню берешь?

Иннокентий.Ты что за духовник?

Константин.Ничего, признавайся, свидетелей нет.

Иннокентий.Да ты уж не товарища ли ищешь?

Константин.Пока бог миловал; а вперед не угадаешь: может, и понадобится товарищ.

Иннокентий.Так не обегай, я работник хороший.

Константин.Сундуков железных ты без ключа отпирать не пробовал?

Иннокентий.Да на что тут ключ, коли руки хороши; а то так и разрыв-траву можно приложить.

Константин.Стало быть, фомка-то бывал в руках?

Иннокентий.Что за мастер без инструмента!

Константин.Судился?

Иннокентий.Было.

Константин.А потом где гостил?

Иннокентий.В арестантских ротах.

Константин.Место хорошее! Ну, поедем! Только ты теперь держи себя, братец, в струне. С хорошими людьми в компании будешь, с купцами с богатыми. Надо тебе русское платье достать. Скажем, что ты с Волги, из Рыбинска, из крючников.

Иннокентий.Знаю, случалось кули-то таскать.

Константин.Нашей компании умей только уважить; а то на целый месяц и сыт и пьян будешь, да и мне будет хорошо.

Иннокентий.Только кормите досыта да поите допьяна, а то рад вам хоть воду возить.

Константин.Ведь тебе умирать бы с голоду в другом месте; а Москва-то матушка что значит! Здесь и такие, как ты, надобны.

Уходят. Входят Вера Филипповна и Аполлинария Панфиловна.

Вера Филипповна и Аполлинария Панфиловна.

Аполлинария Панфиловна.Да, да, конечно; Как можно без провожатого!

Вера Филипповна.Кого ж я возьму?

Аполлинария Панфиловна.Мало ль у вас… Ну, хоть Ераста.

Вера Филипповна.Как можно! Молодой человек целый день занят, ему охота погулять. У них на гулянье времени-то и так немного; чай, вечером-то радехоньки вырваться из дому, а тут еще хозяйку провожай. У меня совесть не подымется.

Аполлинария Панфиловна.Почем знать, может, ему и самому приятно. Вы домой сейчас поедете?

Вера Филипповна.Нет, уж я достою. Я всегда после второго звона отдыхать выхожу, а к третьему опять в собор.

Аполлинария Панфиловна.А уж я поеду. Народу мало; ни посмотреть не на кого, ни себя показать некому. Тут как ни оденься, никто не заметит.

Вера Филипповна.Мне все равно; я не за тем езжу.