Дмитрий Мережковский - Романтики

Полина Марковна одной рукой зажимает ему рот, другой уводит к двери.

Полина Марковна. Перестань! Перестань! Молчи! Пойдем!

Александр Михайлович и Полина Марковна уходят.

Варенька сидит, опустив голову на руки, застывшая, как мертвая. Ксандра стоит у окна неподвижно и смотрит на небо. Душенька, забившись в угол, плачет. Михаил бледен, но по-прежнему бодр и решителен.

Михаил. Ну, девочки, плакать некогда — надо действовать. Варя, можешь меня выслушать?

Варенька. Могу. Миша. Видишь, я спокойна. Говори.

Михаил. Ну. так слушайте, друзья. Вот мой план. Нам с Варей здесь оставаться нельзя ни минуты… Который час?

Ксандра. Третий…

Михаил. Времени довольно. Подождем, пока все в доме улягутся — тогда бежать. Сначала в Луганово, за Сашкою, а потом в Козицыно, к тетке, а оттуда прямо в Петербург и морем за границу, в Берлин. Я уже написал Краевскому, [27] Краевский Андрей Александрович (1810–1889) — журналист. чтобы каюту взял на первом пароходе в Любек.

Варенька. А как же деньги, паспорт?

Михаил. Паспорт у Дьякова вытребуем, а деньги… У тебя сколько?

Варенька. Ничего.

Михаил. У меня полторы. Да, маловато. А у Дьякова не возьмешь?

Варенька. Что ты, Миша, взять и бежать? Украсть?

Михаил. Ну, положим. Я бы того… А. впрочем… черт с ним! Где-нибудь перехватим. Только бы вырваться. А может быть и без денег насидимся, в бедности, в голоде, в холоде… Ты не боишься. Варя?

Варенька. Нет, милый, ничего я с тобой не боюсь.

Михаил. Ну, значит, едем. Душенька. Ксандра. ступайте укладывать Варьку, а она пусть полежит, отдохнет. Немного берите — налегке поедем сейчас — остальное потом привезете в Козицыно. А я пойду — лошадей.

Уходит.

Полина Марковна, Варенька и Ксандра.

Полина Марковна. Я на минутку, девочки — только два слова сказать… Варя, ты не думаешь, что и я с папенькой?..

Варенька. Нет. мамочка, я знаю, что вы всегда с нами.

Полина Марковна. Ну, не всегда. Ведь и вы не всегда правы. Все мы не правы, и все должны простить друг друга. Прости папеньку. Варя, и меня прости, что не доглядела за ним.

Варенька. Что вы, маменька. Бог с вами! Вы меня простите, вы и папенька…

Полина Марковна. Ничего. Бог простит…

Варенька. Ах, уж не знаю, простит ли…

Полина Марковна. Полно, мой друг, человек прощает, — Бог ли не простит… Когда же едете?

Варенька. Кто вам сказал, маменька?

Полина Марковна. Сама знаю. Да вы не бойтесь — не выдам. Я же знаю, вам с Мишей здесь оставаться нельзя. Поезжайте с Богом. Ведь Миша едет с тобой?

Варенька. Да. со мной.

Полина Марковна. Ты ему верь, но не во всем. У него ум большой, а сердце иногда неумное. Многого не чувствует, а только воображает, что чувствует, и от этого другим больно. Ну, и восторженный. Вы, впрочем, все такие. Это хорошо для девушки, а ты уже мать, — тебе надо было быть спокойною. Да, все преувеличенное незначительно. Это вам всем надо помнить, а Мише особенно. Не согласна?

Варенька. Нет, не совсем.

Ксандра. А я совсем нет.

Полина Марковна. Ну, спорить не будем. Может быть согласитесь потом. Когда же едете?

Варенька. Миша хочет сейчас.

Полина Марковна. Сейчас так сейчас. Чем скорее, тем лучше. У тетки будете?

Варенька. Будем.

Полина Марковна. Ну, так и я туда приеду, — там и простимся. А теперь мне к моему старику пора. (Обнимает ее и молча гладит по волосам и по щеке своим обычным, однообразным движением руки). Ну что, успокоилась?

Варенька. Ах, маменька, голубушка, спасибо вам! Какая вы хорошая! Вы лучше всех на свете!

Полина Марковна. Ну, Христос с тобой!

Уходит.

Ксандра. Скорее, скорее Варьку укладывать, а то Миша придет, а мы не готовы.

Всходят по лестнице в барышнины комнаты. Никого. Светает, но солнце еще не вставало. Входит Михаил. Михаил один. Одет по-дорожному, в бекеше и картузе. В руках — поднос с бокалами и бутылка шампанского. Ставит их на столе. Подходит к окну, смотрит на небо и на часы. Взбегает по лестнице и стучит в дверь.

Голос Вареньки из-за двери. Кто там?

Михаил. Скорее, девочки! Лошади поданы.

Голос Ксандры. Сейчас, Миша.

Михаил (открывая дверь). Я к заднему крыльцу велел подавать, чтоб не услышал папенька. Туда и вещи сносить. Да потихоньку, Феня.

Голос Фени. Будьте спокойны, барин, никто не услышит.

Выходят на площадку лестницы. Варенька, одета по-дорожному, в шляпе с вуалью, Душенька и Ксандра. Все сходят вниз по лестнице.

Михаил (наливая бокалы). Посошок на дорожку… Ах, мои милые, милые девочки, я так счастлив сейчас, как никогда еще не был, и, может быть, никогда уже не буду. Я чувствую силу в себе бесконечную — вашу силу, вашу Любовь. Я силен, как титан Пpoмeтeй… (Вдруг усмехаясь). Гм… гм… господин Прометей, господин Хлестаков…