Алан Милн: Романтический возраст

ДЖЕЙН ( неуверенно ). Нет, дорогая, конечно же, это не романтика, но ты понимаешь, о чем я.

МЕЛИСАНДА. Возьми вот эту обыкновенную бытовую историю, которую только что рассказала нам моя мать, и сравни ее с романтическими легендами, которые дошли до нас из глубины веков. Печально, Джейн, что теперь люди готовы довольствоваться столь малым.

ДЖЕЙН. Да, дорогая, это грустно, так грустно, но я не думаю, что тетя Мэри…

МЕЛИСАНДА. Я не виню маму. Нынче это обычное дело. Романтики не осталось.

ДЖЕЙН. Не осталось, дорогая. Я не столь романтична, как ты, но в этом полностью с тобой согласна. Как печально. Уж не знаю, в чем причина, но романтики не осталось.

МЕЛИСАНДА. От одной мысли о том, как нынче женятся, пробирает дрожь.

ДЖЕЙН ( подыгрывая кузине ). Точно пробирает!

МЕЛИСАНДА. Он встречает Ее ( она содрогается всем телом )… на благотворительном балу, или на теннисном корте… ( снова содрогается )… или на поле для гольфа. Он приходит к ее матери… возможно, в цилиндре… а то ( трагически ) и в котелке.

ДЖЕЙН. В котелке! Поневоле содрогнешься.

МЕЛИСАНДА. Ее мать тактично наводит справки о его годовом доходе, узнает, что он – милый, добропорядочный молодой человек и решает, что он женится на ее дочери. Его приглашают прийти вновь, его приглашают на приемы и званые обеды. Всем понятно, что он влюблен в дочь. Члены семьи стремятся оставить их вдвоем… если представляется возможность, Джейн ( пренебрежительно ). Но, разумеется, если только представляется.

ДЖЕЙН ( неуверенно ). Да, дорогая.

МЕЛИСАНДА. Приходит день, когда он делает ей предложение.

ДЖЕЙН ( с восторгом, представляя себе, что предложение делают ей ) Ох!

МЕЛИСАНДА. Он бормочет какие-то далеко не самые прекрасные слова, которые она принимает за предложение. Идет и говорит матери. Он идет и говорит отцу. Они обручены. Теперь он называет ее «моя невеста», она его – мой жених». Обрученными они могут оставаться долгие месяцы…

ДЖЕЙН. Иногда годы, Мелисанда.

МЕЛИСАНДА. Долгие годы… и когда они куда-нибудь приходят, люди отпускают на их счет глупые шутки и очень громко кашляют, если они заходят в комнату, где больше никого нет. Наконец, они уезжают на медовый месяц, сообщая всем, и, прежде всего, газетчикам, где они его проведут, а потом возвращаются и начинают говорить о хлебном соусе. Джейн, это ужасно.

ДЖЕЙН. Ужасно, дорогая. ( И добавляет с любопытством ). Но как поступишь ты?

МЕЛИСАНДА. Как поступлю я? Как поступлю я, Джейн?

ДЖЕЙН. Видишь ли, Сэнди… я хотела сказать, Мелисанда… видишь ли, дорогая, это двадцатый век и…

МЕЛИСАНДА. Иногда я вижу, как он, закованный в броню, проезжает на коне под моим решетчатым окном.

ДЖЕЙН. Я знаю, дорогая. Но, разумеется, теперь они туда не мчатся.

МЕЛИСАНДА. И когда он проезжает на коне под моей комнатой, напевая себе под нос, я машу ему нежно-белой рукой, которую просунула сквозь решетку, и бросаю вниз что-нибудь в знак моего расположения, пустячок, который он может прикрепить к шлему, розу… возможно, всего лишь розу.

ДЖЕЙН ( благоговейно ). Мелисанда, неужели? Помашешь ему нежно-белой рукой? ( Машет рукой ). Я хочу сказать, это будет… ты понимаешь, очень уж смело.

МЕЛИСАНДА. Смело!

ДЖЕЙН ( расстроено ). Ну, я хочу сказать… разумеется, в те времена все было иначе.

МЕЛИСАНДА. А как еще он мог узнать, что я люблю его? Как еще он мог прикрепить мой подарок к шлему, отправляясь на битву?

ДЖЕЙН. Да, разумеется, только так.

МЕЛИСАНДА. А потом, победив в бою всех врагов, он возвращается ко мне. Я скручиваю простыни, связываю их в веревку, ибо меня заточили в моей комнате, и спускаюсь по ней к нему. Он сажает меня в седло перед собой, и мы вместе уезжаем в большой мир, вместе навсегда!

ДЖЕЙН ( в некотором недоумении ). Ты собираешься выйти замуж, дорогая, или ты… э…

МЕЛИСАНДА. По пути мы останавливаемся у маленькой обители отшельника, и добрый священник венчает нас, объявляя мужем и женой.

ДЖЕЙН ( облегченно ). И слава Богу.

МЕЛИСАНДА. Иногда он не в доспехах. Он – принц из Волшебной страны. А мой отец – король соседней страны, которой сильно докучает дракон.