Джордж Байрон - Каин

К тому, чего я никогда не ведал
И ведать бы не должен — к тайне смерти.

Я покажу отживших и умерших,
Как показал бессмертных.

Покажи.

Тогда вперед на наших мощных крыльях!

О, как мы рассекаем воздух! Звезды
Скрываются от наших глаз! Земля!
Где ты, земля? Дай мне взглянуть на землю,
Я сын ее.

Земли уже не видно.
Пред вечностью она гораздо меньше,
Чем ты пред ней. Но ты с землею связан
И скоро к ней вернешься. Прах земной —
Часть нашего бессмертия.

Куда же
Лежит наш путь?

К тому, что только призрак
Былых миров, земля же их обломок.

Так мир не нов?

Не более чем жизнь.
А жизнь древней, чем ты, чем я, и даже
Древней того, что выше нас с тобою.
Есть многое, что никогда не будет
Иметь конца; а то, что домогалось
Считаться не имеющим начала,
Имеет столь же низкое, как ты;
И многое великое погибло,
Чтоб место дать ничтожному, — такому,
Что и помыслить трудно: ибо в мире
Лишь время и пространство неизменны,
Хотя и перемены только праху
Приносят смерть. Ты — прах, ты не постигнешь
Того, что выше праха, и увидишь
Лишь то, что было прахом.

Только прахом!
Но я дерзну взглянуть на все, что хочешь.

Тогда — вперед!

Как быстро меркнут звезды!
А ведь они казались мне мирами,
Когда мы приближались к ним.

Они
И есть миры.

И есть на них эдемы?

Быть может, есть.

И люди?

Есть и люди.
Иль существа, что выше их.

И змии?

Раз люди есть — как им не быть? И разве
Дышать должны ходячие лишь твари?

Как быстро меркнут звезды вслед за нами!
Куда летим мы?

К миру привидений,
Существ, еще не живших и отживших.

Но мрак растет — все звезды уж исчезли.

Но ты, однако, видишь.

Жуткий сумрак!
Ни ярких звезд, ни солнца, ни луны,
И все же в этом сумраке я вижу
Какие-то угрюмые громады,
Но только непохожие на те,
Которые светилися в пространстве
Своими ореолами и были,
Как мне тогда казалось, полны жизни.
На тех, сквозь их сияние, я видел
Глубокие долины, выси гор
И водные безбрежные равнины;
Вкруг тех сияли огненные кольца
И диски лун, напоминая землю;
А здесь все страшно, сумрачно!

Но ясно.
Ты ищешь смерть увидеть и умерших?

Раз грех Адама предал всех нас смерти,
То я хочу заранее увидеть
То, что мы все увидим поневоле
Когда-нибудь.

Смотри.

Повсюду мрак!

И вечный мрак; но мы с тобой раскроем
Врата его.

Гигантскими клубами
Катится пар — откуда он?

Войди.

Вернусь ли я?

Не сомневайся в этом.
Ведь кто наполнить должен царство смерти?
Ты и твой род. Оно еще так пусто
В сравненье с тем, чем будет.

Облака
Все шире расступаются пред нами,
Кругами обвивая нас.
Входи.

А ты?

Входи. Ты без меня не мог бы
Проникнуть в царство призраков. Смелее!

Как молчалив, как необъятен этот
Угрюмый мир! Он населен обильней,
Чем даже те горящие громады,
Которые в воздушных безднах блещут
В таком несметном множестве, что я
Сперва считал их за каких-то светлых
Небесных обитателей. [8] Небесных обитателей… — Далее у Байрона: Небесных обитателей, чем за Обители, сужденные другим; И только, приближаясь, я заметил Их бесконечность, созданную, чтобы Служить приютом существам живущим, А не для жизни собственной. Но как? (Перевод дан по изданию: Дж. Г. Байрон. Драмы. Под ред. Н. С. Гумилева и М. Л. Лозинского. П.-М., 1922, с. 164. В дальнейшем ссылка на это издание дается сокращенно — «Изд. 1922»). Но как
Здесь сумрачно, как все напоминает
Угасший день!