Жан-Поль Сартр - Грязными руками

Уго.Ольга, скажи...

Ольга.О чем ты?

Уго.Посылка была не от тебя?

Ольга.Какая посылка?

Уго.С шоколадными конфетами.

Ольга.Нет, не от меня. Но я знала, что тебе ее пошлют.

Уго.И не помешала?

Ольга.Нет.

Уго.А в глубине души что ты чувствовала?

Ольга (показывая на свои волосы). Смотри.

Уго.Что такое? Седые волосы?

Ольга.За одну ночь появились. Мы больше с тобой не расстанемся. Если будет тяжко, перетерпим вместе.

Уго (улыбаясь). Раскольников, помнишь?

Ольга (вздрагивая). Раскольников?

Уго.Это подпольная кличка, которую ты мне придумала. Эх, Ольга, забыла.

Ольга.Нет, помню.

Уго.Я опять так назовусь.

Ольга.Нет.

Уго.Почему? Мне она нравилась. Ты говорила, что мне очень подходит.

Ольга.Под этим именем ты слишком известен.

Уго.Известен? Кому?

Ольга (вдруг устало). Сколько времени?

Уго.Без пяти.

Ольга.Слушай, Уго, и не перебивай. Я должна тебе кое-что сказать. Это мелочь. Не придавай слишком большого значения. Ты... ты сначала удивишься, но со временем поймешь.

Уго.О чем ты?

Ольга.Я... я так рада тому, что ты сказал по поводу того... того, что ты сделал. Если бы ты всем этим гордился или хотя бы испытывал удовлетворение, было бы гораздо сложнее.

Уго.Сложнее? Что сложнее?

Ольга.Сложнее все забыть.

Уго.Забыть? Но, Ольга...

Ольга.Уго! Ты должен забыть. Я многого у тебя не прошу, ведь ты сам сказал, что не знаешь, ни что ты сделал, ни почему ты это сделал. Ты даже не уверен в том, что убил Хёдерера. Прекрасно - ты на верном пути и нужно еще постараться. Забудь этот кошмар, не говори ни с кем на эту тему, даже со мной. Тип, убивший Хёдерера, умер. Его звали Раскольников, и он отравлен шоколадом. (Гладит его по голове.) Я придумаю тебе другую кличку.

Уго.Что случилось, Ольга?

Ольга.Политика партии переменилась. (Уго пристально смотрит на нее.) Не смотри так. Постарайся понять. Когда мы послали тебя к Хёдереру, всякая связь с СССР была прервана. Мы должны были самостоятельно определять нашу линию. Не смотри так, Уго!

Уго.Дальше.

Ольга.С тех пор связи восстановились. Прошлой зимой СССР дал нам знать, что по чисто военным соображениям желает, чтобы мы сблизились с регентом.

Уго.И вы... вы подчинились?

Ольга.Да. Мы создали подпольный комитет шести с участием членов правительства и Пентагона.

Уго.Комитет шести. И получили три голоса?

Ольга.Да. Откуда ты знаешь?

Уго.Неважно. Продолжай.

Ольга.С тех пор войска практически больше не участвовали в военных действиях. Мы спасли примерно сто тысяч человеческих жизней. Потом немцы внезапно вступили в страну.

Уго.Отлично. Полагаю, Советы также дали вам знать о своем нежелании видеть у власти одну только пролетарскую партию, указали, что это может вызвать недовольство союзников и что в этом случае вас все равно сметет восстание?

Ольга.Но...

Уго.Я все это уже слышал. Так что о Хёдерере?

Ольга.Его попытка была преждевременной, и он был не тем человеком, который в состоянии проводить подобную политику.

Уго.Значит, надо было его убрать, ясное дело. Вы, конечно, реабилитировали его память?

Ольга.Пришлось.

Уго.Война кончится - и ему поставят памятник, назовут его именем улицы во всех городах и занесут в анналы истории. Рад за него. А кто его убийца? Германский наемник?

Ольга.Уго...

Уго.Отвечай.

Ольга.Товарищи знали, что ты наш. Они не могли поверить в убийство из ревности. И мы им объяснили... что могли.

Уго.Вы солгали товарищам.

Ольга.Мы не лгали. Но... но идет война, Уго. Солдатам не говорят правды.

Уго разражается смехом.

Ольга.Что с тобой? Уго, Уго!

Уго падает в кресло, смеясь до слез.

Уго.Все, как он говорил. В точности. Фарс какой-то!

Ольга.Уго!

Уго.Погоди, Ольга, дай посмеяться. Я лет десять так не смеялся. Что за нелепое преступление, никому до него нет дела. Я не знаю, почему его совершил, а вы - как с ним быть. (Смотрит на нее.) Вы одинаковые.