Александр Грибоедов: Молодые супруги

За чтеньем муж с женой, – вид важный и
степенный!
Примерная чета! божусь, неоцененно.

Ах! как ты мил, Сафир, что вспомнил обо мне:
Мы утро целое с женой наедине.

Не позволительно и утренней порою
Скучать, любезный мой, с супругой молодою.

Мой муж ведомостьми был занят, а не мной.

Что рано с балу так уехал ты домой?
Досадно, по тебе мы поздно спохватились.

Я крепко задремал.

А мы так всё резвились.
В Аглаю, знаешь, как Сердаликов влюблен?
Я настоял на том, чтобы взбесился он:
С Аглаей всё шептал и танцовал нарочно;
А он краснел, бледнел, дрожал, ворчал, ну точно
Не раз обманутый ревнивый на часах.

С Аглаей всякому легко быть в дураках.

Везде, где только бал, она необходима.

А я здесь лишняя.

Теперь об этом мимо;
В присутствии жены поосторожней будь.
Ба! да она ушла.

Бог с ней, счастливый путь.

Не совестно ль тебе с женою столько нежной
Вести себя, как ты, так сухо, так небрежно?

Да, очень совестно, пожалуй, побрани.

В уединении она проводит дни,
До утра́ твоего ждет с бала возвращенья.

А мне что за нужда? Какие утешенья!
Что с ней я, что один, не всё ли мне равно?
Хожу по комнате, глазею с час в окно;
Скажу ей что-нибудь, – она мне потакает,
И речь в устах моих, не кончась, замирает.
У нас с Эльмирою эмблемой приняты
Не розовы, мой друг, а маковы цветы.

И тягостно тебе согласие домашне?

Да, сударь, тягостно согласие всегдашне.
Зачем она молчит и убегает свет?
Причиной спесь иль лень; ума в ней, что ли, нет?
О! пропасть в ней ума; но кто про это знает?
И дарований тьма, – она их все скрывает;
Прекрасная собой, – одета не к лицу!..
Я впрямь был вне себя, когда мы шли к венцу,
Как в первый раз меня Эльмира обнимала!..
Немые ласки те божественны сначала,
А в продолжении весьма надоедят.

Иной подумает, что ты давно женат.

По справедливости, три месяца – три века!..
С Эльмирой можно близь тенистого просека,
Под свесом липовым, на бархатном лужку
Любиться, нежиться, как надо пастушку,
И таять весь свой век в безмолвьи неразлучно.
Всё это весело в стихах, а в прочем скучно.

Ты прав, на что она скромна, тиха, мила;
Нет, лучше, чтоб она кокеткою была.

Кокетка, знаешь ли, ужасно только слово.

Кроме значения, нет ничего худого.

Пусть ищет нравиться моя Эльмира всем,
Но любит лишь меня, и я доволен тем.

Ах! убегая раз она домашней сени,
Тобою занята гораздо будет меней;
Потом, как врозь она привыкнет быть с тобой,
Не мудрено, что ей понравится другой.
Потом – как раза два она тебя обманет,
Глядь, в очередь свою виновной охать станет.

Мой будущий удел я знаю наперед;
В наш век степенница по свадьбе через год
Берет любовника; – единобразье скушно,
И муж на то глядеть обязан равнодушно.
Всё это сбыточно, всё это быть должно
Со мною, как с другим, – так раз заведено.
Однако до тех пор хотел бы я в Эльмире
Все видеть способы искусства, средства в мире,
Рядиться, нравиться, приятной, ловкой быть,
А более еще, чтоб таковой прослыть;
Чтоб рой любовников при ней был ежечасно,
Но ею пре́зренный, рой жалкий и несчастный!
А я бы думать мог, на этот рой смотря:
Старайтесь круг ее, а наслаждаюсь я!

Ребячество, мой друг, ребячество большое;
И скрашивать на что суждение пустое?
Скажи, что молод ты супругом путным быть,
Не в силах качества жены своей ценить.

Любовь моя к жене род страсти, обожанье!..
Постой, да ныне мне назначено свиданье.
Прощай, любезный мой.