Михаил Лермонтов - Два брата

Вера (смотря на него пристально). О боже!.. и ты надо мной не сжалился.

Александр.Бог меня послал к тебе, как необходимое в жизни несчастие. Но для меня ты была ангелом спасителем. Когда я увидал возможность обладать твоей любовью – то для меня не стало препятствий; всей силой неутомимой воли, всей силою отчаянья я уцепился за эту райскую мысль... Все средства были хороши, я, кажется, сделал бы самую неслыханную низость, чтоб достигнуть моей цели... но вспомни, вспомни, Вера, что я погибал... нет, я не обманул, не обольстил тебя.. нет, было написано в книге судьбы, что я не совсем еще погибну!.. Да, ты меня любила, Вера! никто на свете меня не разуверит – никто не вырвет у меня из души воспоминаний о моем единственном блаженстве! О как оно было полно, восхитительно, необъятно... видишь, видишь слезы... не изобретено еще муки, которая бы вырвала такую каплю из глаз моих... а теперь плачу, как ребенок, плачу... когда вспомнил, что был один раз в жизни счастлив. (Упадает на колени и хватает ее руки). О, позволь, позволь мне по крайней мере плакать.

Вера.Послушай, Александр, послушай... что же мне делать?.. мне жаль, но я не люблю тебя, не могу, не могу больше любить, – я всегда ошибалась – мы не созданы друг для друга... что же мне делать...

(Александр встает.)

Послушай, забудь, оставь меня... или нет, я уеду, далеко, далеко... не обращай на меня вниманья, – я не ангел – я слабая, безумная женщина... я тебя не понимаю... я тебя боюсь!.. презирай меня, если тебе от этого будет легче – но оставь, не мучь...

Александр.Хорошо, хорошо, Вера... я тебя оставлю – ты меня не увидишь... но я, моя мысль, мой взор, мой слух будут вечно с тобой – когда ты будешь весела и довольна, то я об себе не напомню, но в минуты печали я буду тебе являться – и ты утешишься, видя, что есть на свете человек, который несчастнее тебя!..

Вера.Но зачем же, зачем... попробуй полюбить другую – я знаю много женщин, которым ты нравишься... а меня оставь жить как судьбе угодно!.. что может быть между нами общего – без любви... я тебя прощаю!.. прощаю от всего сердца.

Алекс<���андр>.Какое великодушие!..

Вера.Обещаюсь забыть все мучения, которым ты был причиной.

Алекс<���андр>.И ты думаешь обмануть меня! и ты думаешь, что я не лучше тебя самой читаю в глубине души твоей? меня обмануть? да знаешь ли, что это почти невозможно... ты выбрала минуту слабости – ты думала, что слезы помешают мне видеть всю тонкость твоего намерения! Я знаю, что ты хочешь избавиться от моего надзора, как от любви моей – чтоб на свободе отдать мое место другому – эта мысль еще не развилась в уме твоем, ты говоришь по какому-то невольному побуждению... но я вижу эту мысль во всей ее ужасной наготе... и этого не будет... нет, что хоть раз мне принадлежало, то не должно радовать другого... а этот другой – мой брат Юрий. Слышишь ли, я и это знаю.

Вера (с гордостью). Такое подозрение слишком обидно... с сей минуты мы чужды друг другу... прощайте, я вас не знаю – позволяю вам мстить всеми возможными, даже низкими средствами.

Алекс<���андр>.Как, неужели и ты, и ты не нашла в душе моей ничего благородного...

Вера.Не знаю.

Алекс<���андр>.О!..

Вера.Оставьте, оставьте меня... еще одна минута, и я умру.

(Упадает на кресла.)

Алекс<���андр>.Я иду... только он никогда не будет твоим – никогда... (Подойдя к двери, оборач<���ивается>) слышишь ли, никогда.

(Дмитрий Петрович входит. Александр его ведет под руку и сажает.)

Александр.Вы нынче что-то необыкновенно слабы, батюшка.

Дмит<���рий> Петр<���ович>.Старость, брат, старость – пора убираться... да ты что-то мне хотел сказать.

Алекс<���андр>.Да, точно... есть одно дело, об котором я непременно должен с вами поговорить.

Дм<���итрий> Петр<���ович>.Это, верно, насчет процентов в Опекунский совет... да не знаю, есть ли у меня деньги...

Алекс<���андр>.В этом случае деньги не помогут, батюшка.

Дм<���итрий> Петр<���ович>.Что же такое...

Алекс<���андр>.Это касается брата...

Дм<���итрий> Петр<���ович>.Что?.. что такое с Юринькой случилось?

Алекс<���андр>.Не пугайтесь, он здоров и весел.