ЛЮЧЕ. У таких девушек всегда есть мужья. Обычно они запрещают им курить.
ТАНЯ. Не запрещает. Я беременна. (Сообщает, как о великой трагедии.)
ЛЮЧЕ. Опять?.. (Спохватывается, что проболталась.)
ТАНЯ. Что – опять?
ЛЮЧЕ. Ну… Выглядите… как… молодая мама…
ТАНЯ. Так ужасно?.. Всё, после шести – не ем. (Начинает плакать.) Первому всего восемь месяцев... Не ждала, что… можно… так скоро. Господи…
ЛЮЧЕ. Перестаньте. Ведь это счастье. Такая молодая, и уже будет двое малышей. Сначала всё кажется мрачным… А когда малыши подрастут, вы почувствуете себя… как их старшая сестра. Другие женщины будут вам завидовать!
ТАНЯ. Правда?
ЛЮЧЕ. Правда-правда. Знаете, что? До поезда еще есть время. Пойдемте, купим чего-нибудь закусить. Вы такая худенькая, как тростинка. Наверное, первенца грудью кормите?
ТАНЯ. Что вы! У меня нет молока. Мы его… смесью.
ЛЮЧЕ. Смесью? Ничего. Выживет. И о себе подумайте. Женщина должна быть кругленькой. Ведь она – как кладовка. Дети и мужья берут от нас всё, что только у нас есть лучшего.
ТАНЯ. Я и есть кладовка. Смотрите, какая задница. (Люче снисходительно осматривает поджарую попку Тани.) А от этого еще больше раздамся… (Впивается взглядом в тарелку с пловом, которую ей принесла Люче.) Нет!..
ЛЮЧЕ. Да! Кто вдолбил вам в голову, что вы толстая?
ТАНЯ. Мама…
ЛЮЧЕ. Ну. На вашем месте… я тоже на нее бы сердилась.
ТАНЯ. О! Я не взяла с собой денег… Вылетела в чем была…
ЛЮЧЕ. Я угощаю.
ТАНЯ. А я вас где-то видела…
ЛЮЧЕ. Возможно. Напоминаю кого-нибудь. Ешьте.
Таня ковыряется в тарелке. Люче, подперев подбородок рукой, наблюдает за ней. Едва скрывает любопытство.
ЛЮЧЕ. На свете нет теснее связи, чем та, что завязывается между матерью и ребенком. Между мужчиной и женщиной этого не бывает даже во время пика любви.
Таня бросает вилку и плачет.
ТАНЯ. Я не буду этого рожать. Ненавижу. Он меня давит.
ЛЮЧЕ. Сколько?
ТАНЯ. Два месяца. Еще можно сделать чистку.
ЛЮЧЕ. Цыц! Он еще не может давить. Вы выдумываете. От усталости.
ТАНЯ. Я толстая и противная. Ем, как свинья. Знаете, я воняю! (Как величайшую тайну.)
ЛЮЧЕ (подстраиваясь под ее тон) . Правда? (Нюхает.) Не чувствую.
ТАНЯ. Муж подарил мне духи. Говорит: пахни, малышка. А что, говорю – воняю? Воняю, да?
ЛЮЧЕ. А он?
ТАНЯ. Как помоешься – нет.
ЛЮЧЕ. Он вас любит. Дарит духи.
ТАНЯ. Потому что воняю.
ЛЮЧЕ. Мой муж никогда не дарил духи.
ТАНЯ (бьет себя по животу) . Всё из-за этого! Я устала, устала, устала… Не гожусь рожать детей… Вообще не надо было… Я должна была родиться… летчиком!
Люче нежно берет Танину руку, ту самую, которой она ударила по животу, и целует.
ТАНЯ (остолбенев) . Что вы?..
ЛЮЧЕ. Вы счастливая. У вас всё есть. Я знаю, от этого устаешь. Иногда кажется, что ложку ко рту не поднести… Но это – от избытка. Мука владения… Тяжелое испытание. Разрешите, я вас покормлю.
Люче берет у Тани вилку и кормит, как ребенка. Та послушно жует.
ЛЮЧЕ. В вашем животе развивается новая вселенная. Оттого согревается нутро, кровь светлеет от нежности.. Какое счастье – часть его отдать другому! Это дар на всю жизнь. Никогда не разрешайте вырвать то, что вам вложил любящий мужчина.
ТАНЯ (с полным ртом) . Он меня любит?..
ЛЮЧЕ. Да.
ТАНЯ. Откуда вы знаете?
ЛЮЧЕ. Знаю.
ТАНЯ. Ах, как вкусно! Хочу еще.
ЛЮЧЕ. Куплю. А вы пообещайте, что родите ребеночка.
ТАНЯ. Ну да… Конечно, рожу.
ЛЮЧЕ. Куплю плов и побегу. Время. А вы – поешьте и отправляйтесь домой. Так?
ТАНЯ. Нет. Поем и пойду на работу к мужу. Он работает на ледовой арене. Тоскливо там сидеть.
ЛЮЧЕ. Прекрасно. Поднимите ему настроение.
ТАНЯ (гордо) . Знаете, он летчик. Ему там не место.
ЛЮЧЕ. Кто знает, где кому место…
ТАНЯ (гладит живот) . Я еще не сказала…
ЛЮЧЕ. Не сказали?..
ТАНЯ. Не-а…
ЛЮЧЕ. Но скажете?..
ТАНЯ. Ага.
ЛЮЧЕ. Правда?..
ТАНЯ. Правда-правда. Только съем плов.
Читать дальше