Михаил Каришнев-Лубоцкий - Новые фарисеи

МИХАИЛ. Нет. (По телефону) Алло, Стукачев? Стукачёва мне нужно!

ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Женщинам внимание нужно, а ты всё завод, да завод… Вот она и обиделась.

МИХАИЛ. И я обиделся. Говорит, что я не человек, а чурбан. (Гордо). Я завод из пропасти вытаскиваю! (Снова по телефону) Алло, Стукачёв? Я же сказал: Сту-ка-чё-ва!

ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Завод – дело хорошее. Но – семья…

МИХАИЛ (с обидой). Я пью? Я курю? Я изменяю? Чего ей еще нужно? У меня – завод!.. (Снова по телефону) Стукачёв? Ты с Кузнецком связался? Не-ет?! А ты понимаешь, что если… Ах, понимаешь. Так вот: если Кузнецк нам заготовки не поставит, то я тебя самого на заготовки пущу. Понял? А теперь давай связывайся с Кузнецком, а потом мне доложишь.

ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. За столом – и с телефоном?!

МИХАИЛ. Я пока тут, в соседней комнате посижу.

ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Да уж скоро за стол.

МИХАИЛ. Я – пять минут. Без заготовок нам —! зарез! Жизни нет!

ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. А с заготовками есть? Анна, когда ушла?

МИХАИЛ. В первом квартале. У нас тогда запарка была, я дома не ночевал. Потом она не стала… (Уходит в соседнюю комнату).

ПАВЕЛ (восхищенно). Сгорит человек на работе – и памятник ему не поставят!

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ. Да, таких пока мало. Ваш Михаил – человек будущего!

ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Вы скажете, Илья Ильич! Прошу к столу! Семеро одного не ждут!

ПАВЕЛ. Этот один семерых стоит!

(Все садятся за стол… Мужчины стараются быть галантными с дамами, только ЛЁКА заботится о себе. Привычно ловко открыв бутылку с вином, ЛЁКА наливает его себе в огромный фужер. Затем открывает бутылку кока-колы и наливает ее в маленькую рюмку.)

ЛЁКА (Павлу). Запивать – лучше всякой закуски!

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ. Дамы и господа! Друзья! Разрешите мне… почитать вам Пушкина! Я – немного. «Поднимем бокалы! Содвинем их разом!» Пожалуй, хватит!

ПАВЕЛ. За встречу!

(Внезапно появляются КАТЕНЁВ и ПЕТР ИВАНОВИЧ СОШКИН – старик, плохо одетый, но очень подвижный.)

КАТЕНЁВ (радостно). Нашёл! Друга старого нашёл!

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ. Здравствуйте, Григорий Калиныч! Рад буду познакомиться…

КАТЕНЁВ (словно не слыша). А? Вот ведь дела! Петьку нашёл! Петра Иваныча!

СОШКИН. Здравствуйте всем!

КАТЕНЁВ (Сошкину). Садись, друг, садись!

ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА (очень недовольна приходом Сошкина, но старается сдерживаться). Садитесь, дедушка… (Катенёву). Мы вам, Григорий Калиныч, почетное место отвели, вы там садитесь.

КАТЕНЁВ. Ты его, его, Петра Иваныча на почетное место сажай! Пока я в госпиталях отсыпался, он в войну на фронтах кровь проливал!

СОШКИН. Чё про то вспоминать – забыто!

(КАТЕНЁВ и СОШКИН садятся рядом.)

ИНГА ГАВРИЛОВНА (шепотом у Ольги Николаевны). Это что за старик?

ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Бутылки пустые собирает. Пьянчужка.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ (услышав ее слова). А, коллега! Коммерсант! (Сошкину). За ваше здоровье, господин коммерсант!

КАТЕНЁВ. Ты моего друга всякими словами не порочь!

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ. Я – в шутку! Григорий Калиныч, за вас! Рад был познакомиться!

(Все торопливо выпивают и примаются за закуску).

КАТЕНЁВ (все еще переживая впечатления от встречи с другом). Сижу я на лавочке в саду – благодать!.. Вдруг чую, сзади кто-то в кустах, в траве шебуршится. Обернулся – дедок какой-то. (Сошкину). Потерял, ай, что?

СОШКИН (смущенно). Так… Искал кой-чё…

КАТЕНЁВ (продолжает рассказывать). Пригляделся – похож. А на кого, ну, никак не вспомню!

СОШКИН. А я тебя сразу признал!

КАТЕНЁВ. Как он возопит: «Григорий Калиныч!!»… Да на шею мне! (Вытирает слёзы, борется с волнением.) А сам, дурак, плачет, словно маленький!

СОШКИН. Сам-то что замигал, когда признал?

КАТЕНЁВ. Тут замигаешь…

ЛЁКА (наливая вино). За вас, могикане! (Ловит сердитый взгляд Катенёва). Это не обидное. Скорее, почетное.

(Все снова выпивают, закусывают.)

ИНГА ГАВРИЛОВНА (разглядев на столе вазочку с грибами). Ой, беляки!!.

КАТЕНЁВ (вскакивая). Где?! (Поняв свою оплошку, садится на стул.) Тьфу! Опять бес попутал!

ПАВЕЛ. Ничего, Григорий Калиныч, не расстраивайтесь! Пройдёт!

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ. Вы, Григорий Калиныч, если не прошляпите, то большую славу себе заработать сможете.

КАТЕНЁВ. А мне ее не надо.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ. Вам не надо, им надо. (Кивает на Лёку и Лику).

КАТЕНЁВ. И им она не нужна. Ведь так, ребятки?

ЛИКА. Конечно!

КАТЕНЁВ (Илье Ильичу). А вам слава нужна что ли?

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ. Еще бы! Тогда передо мной все двери будут открыты. Даже те, что для многих других закрыты…

КАТЕНЁВ (становится более бдительным к собеседнику). Вот моя внучка говорит, что сейчас все умные люди живут по блату. А вы блат признаете?