Артур Копит - Конец света с последующим симпозиумом

Трент.Это… вроде вполне справедливо.

Стоун.Тогда, с вашего разрешения, я убираю этот чудовищный инструмент. (Речь — о револьвере.)

Трент.О да. Пожалуйста.

Стоун.Я заметил, что у револьверов тоже есть характер. Поразительные создания! Вот этот я зову Фред.

Трент.Фред! Славное имечко для револьвера.

Стоун.Да. Мужественное. У револьверов должны быть простые, мужественные имена. Можно попасть в беду, если не найдёшь добротного мужественного имени для своего оружия. Ну, а скажем — Дональд. Что за жуткое имя для револьвера?

Трент.Да-да, понимаю. Револьвер не стал бы уважать вас, если бы вы окрестили его Дональдом.

Стоун.Именно! Такой может обратиться против вас и убить! В любой момент. А у вас был когда-нибудь револьвер?

Трент.Нет. (После паузы.) Правда, как-то у меня был пугач.

Стоун.И как вы его назвали?

Трент.…Джим.

Стоун.Джим! Неплохое имя для пугача…

Трент.Знаете, я подумал… вы бы не очень возражали, если бы я попросил своего литературного агента подъехать сюда?

Стоун.Нет никакой нужды, сэр. Мы мигом закруглимся.

Трент.О'кей.

Стоун.Но встретимся потом.

Трент.В следующий раз я, пожалуй, запишу нашу беседу на магнитофон.

Стоун.Если вам это поможет.

Трент.Знаете, всех интересует, каково это — писать пьесы. Такую вещь сложно объяснить.

Стоун.Конечно. Нет проблемы — записывайте на магнитофон. Ну, а теперь займёмся нашей катастрофой.

Трент.Катастрофой! Давайте. Глобальной катастрофой!

Стоун.Разберёмся в этом деле.

Трент.Разберёмся.

Стоун.Скажите мне, сэр, что общего у этих десяти стран: Индии, Египта, Ирака, Аргентины, Израиля, Японии, Южной Кореи, Южной Африки, Ливии, Бразилии.

Трент.Понятия не имею.

Стоун.Через десять лет, сэр, каждая из этих стран будет обладать ядерной бомбой.

Трент.Неужели!

Стоун.Да, сэр.

Трент.И с вашей точки зрения это значит, что мы обречены.

Стоун.Нет сэр. Зависимость не так пряма. Это лишь та глина, из которой лепится, формируется, создаётся наша обречённость.

Трент.Вы говорите об обречённости, будто это произведение искусства!

Стоун.Именно так! Для меня в этом и заключена какая-то частица её ужаса… и соблазна. (Улыбается.)

Трент откидывается на спинку стула и разглядывает Стоуна с новым интересом.

Скажите мне, сэр. Что вы знаете о ядерном оружии?

Трент (всё ещё потрясённый оборотом, какой приняла беседа). То, что знает большинство из нас.

Стоун.Иначе говоря — не так уж много.

Трент.Я бы сказал, наоборот. Довольно много.

Стоун.Знаете, что оно вредно для здоровья, так, что ли?

Трент.Да.

Стоун (с теплотой). Ну что ж, неплохо для начала. (После паузы.) Причина, заставляющая меня думать, что конец света приближается, имеет отношение к некой… информации. Я наткнулся на неё год назад. Не скажу, как. Во всяком случае, не сейчас… Эта информация, на первый взгляд, настолько невероятна, что раскрой я её вам просто так — вы бы ни за что не поверили, как в первый момент не поверил и я сам. И в какой-то степени всё ещё не верю, не могу! Хотя знаю наверняка — это правда. Понимаете, в чём дилемма? Если я расскажу вам то, что знаю, вы решите: Стоун с ума сошёл — и уйдёте. Конец замысла, конец надежд. С другой стороны, если вы всё-таки поверите в мой рассказ, тогда мне остаётся лишь заключить, что если кто-то и на самом деле сошёл с ума, так это — вы. Что же мне делать? Ответ очевиден. То, что я узнал сам, вам придётся узнать тоже самостоятельно… Каким образом? Доверяясь собственной интуиции, сэр.

Трент.Моя интуиция подсказывает: беги отсюда!

Стоун.Разумеется. Чтобы спасти себя от ужаса, о котором вы ещё не имеете представления. Отчего вы поглядываете на окно, сэр? Это не выход.

Трент.А при чём тут пьеса?

Стоун.В самом деле, при чём?!.. Потому что театр, сэр, — единственная муза, которая в равной степени затрагивает и душу и интеллект. А если мы хотим выжить, необходимо и то и другое.

Молчание.

Трент.А я тут при чём?

Стоун.Я уже предупредил, сэр, что не могу вам этого сказать.

Трент.Почему не можете?