Александ Володин - Пять вечеров

Слава. На Луне есть притяжение, только в шесть раз меньше.

Катя. Да? А мне говорили…

Слава. Весомость исчезает в той точке, где притяжение Земли и Луны уравновешивается.

Катя. В атмосфере?

Слава. Там уже нет атмосферы – безвоздушное пространство.

Катя. Да? А мне говорили… Слава!

Слава. Что?

Катя. Не возвращался?

Слава. Гарун бежал сильнее лани, быстрей, чем заяц от орла.

Катя. Куда бежал?

Слава. В неизвестном направлении. Можно о чем-нибудь другом?

Катя. Пожалуйста. Ты читал, сегодня в газете про вас пишут.

Слава. Про кого, про нас?

Катя. Про химическую промышленность. Громадные перспективы.

Слава. Перспективы – будь спокойна. Химия – наука будущего. Самая абстрактная и в то же время самая практическая из наук.

Катя. Когда теплотехнику сдаешь?

Слава (сморщился). Обязательно надо какую-нибудь гадость сказать! Еще конспекты надо переписывать. А время?

Катя. У Лидочки попроси.

Слава. Просил.

Катя. Испортилась самописка?

Пауза. Слава встряхнулся, разгоняя дурные предчувствия, подошел к Кате.

(Отстранилась.) Руки!

Слава. Пошла ты к черту!

Катя. Ты думал, со мной проще, чем с твоими студентками? Нет, со мной не проще, придется тебе разочароваться.

Слава вернулся к столу.

Слава, а вот ты, наверно, думаешь, что у меня нетрудная работа. Неправильно! Зависит от того, как ее выполнять. Меня, знаешь, как абоненты любят. А главное – очень перспективная работа. Я могу вырасти до диспетчера. Не знаю, мне жалко, что ты недооцениваешь мою специальность.

Входит Тамара.

Тамара. Ко мне никто не приходил?

Слава. Никто не приходил и не придет.

Тамара. Видишь ли, Александр Петрович еще не уехал, а мне очень нужно видеть его по делу.

Слава. По какому делу? Зачем тебе его нужно? Да я тебя запру в комнате, как помешанную.

Тамара (печально). Что он тебе сделал, что ты так на него злишься?

Слава. Все-таки жизнь – зловещая штука. Одного поломала, другую согнула.

Тамара скрылась за ширмой, легла на кровать.

Катя (подошла к ширме). Между прочим, я знаю один адрес, там о нем можно справиться.

Слава. Твое дело сторона.

Тамара поднялась на кровати.

Катя. Он по телефону говорил, с переговорного, я слышала.

Слава. Учти – существует тайна телефонных переговоров.

Катя. Да я не хочу слышать, а слышу. Даже самой неприятно. Он в гастроном звонил, на угол Литейного и Пестеля. Ты скажи ей, может, она сходит.

Слава. Из себя небесное создание строишь, а другие пускай бегают, унижаются.

Катя. И пускай спросит Зою из бакалеи. Уж у нее что-нибудь узнает, либо хорошее, либо плохое.

Слава снова принимается за занятия.

Тамара. Может, чаю выпьете?

Катя (села к столу). С удовольствием.

Слава. Кате пора домой.

Катя посмотрела на Славу. Сорвалась, схватила пальто и, не надев его, выбежала.

Тамара. Зачем ты так?

Слава. Болтает лишнее. (Ушел к себе.)

Тамара тихо встает, одевается и уходит в «Гастроном» на угол Литейного. Свет гаснет. Конторка «Гастронома». За столом сидит Зоя в белом халате поверх пальто. В руках у нее стопка листочков с экзаменационными билетами. Она тасует их, как колоду карт. Открыла верхний листочек, прочитала.

Зоя. «Вафли. Характеристика, качество, сортность». (Задумалась.) Вафли – мелкопористые пластинки с ячеистой поверхностью. У них должен быть свойственный им запах. (Сбросила на счетах костяшку. Недовольна собой, покачала головой. Снова перетасовала билеты, открыла верхний.) «Десертные крепкие вина». Из десертных крепких вин наиболее характерное – это являются портвейны «Масандра» и «Ливадия». (Еще костяшка.)

Женский голос. Зойка!

Зоя. Чего тебе?

Голос. Там к тебе пришли. Здесь ты, нет – как сказать?

Зоя. Кто?

Голос. Говорят – знакомые.

Зоя. Пропусти.

Входит Ильин. Воротник поднят – на улице холодно. Поставил чемодан. Взвесился на товарных весах, покачал головой.

Вот не ожидала. Ну, как знакомая приняла, не обидела?