Август Стриндберг: Эрик XIV

Эрик (вскакивает). Проклятье! Какая мысль! Ты замечательный человек, Йоран. То-то я давеча говорил Карин, что когда ты рядом, мне можно не думать. Гонца сюда! Проклятье! (Триждыхлопает в ладоши. Входит придворный. Эрик вне себя.) Тотчас послать за герцогом Юханом! Схватить его – живого или мертвого… Будет противиться – перебить ему руки и ноги! Живее!

Придворный уходит.

Йоран Перссон. Что это значит?

Эрик. А то и значит, что мерзавец обманом добился у меня разрешения на брак с Катариной Польской!

Йоран Перссон. Дело скверно!

Эрик. Сам дьявол смешал все мои карты. Сын мачехи, родня всем Стуре, завладеет берегами балтийскими! Иезуит, папист, станет родственником кайзеру!

Йоран Перссон. Что ты наделал, Эрик? Ах, зачем ты не спросил совета у меня? Подумай! Потомки Юхана будут королями Царства Польского, где людей не меньше, чем во Франции, Царства Польского, простирающегося до границ российских! Внуки Юхана станут кайзерами в Австрии, и супруга его через Сфорцев имеет наследственные владения в Неаполе! Беда, беда!

Эрик. Вот и надо удавить змею в зародыше, пока не вылупилась из яйца…

Йоран Перссон. Католики на нас ополчатся; ты знаешь связи Юхана с иезуитами, с приверженцами папы! Что ты наделал, Эрик!

Эрик. Самая страшная глупость в моей жизни!

Йоран Перссон. Так пусть же она и будет последней!

Эрик. Да теперь уж я научен… Заметил ты: за что бы я ни взялся, все выходит из рук вон глупо и нелепо!

Йоран Перссон. Ну-ну, не преувеличивай, но тебе и точно не везет!

Эрик. Ну, а тебе? Вот по ком плачет виселица! Но ты так много знаешь по сравнению со мной, что должен быть моим советником… Подумай, и все это мне в награду за щедрость, за великодушие…

Йоран Перссон. Если ты и вправду желаешь видеть меня своим советником, ты только не назначай меня, пожалуйста, государственным секретарем, который за все в ответе, но и пикнуть не смеет. Нет, ты дай мне настоящую власть, чтобы я нес ответственность за свои решения и поступки! Сделай меня прокуратором!

Эрик. Изволь! Отныне ты прокуратор!

Йоран Перссон. Требуется еще утверждение риксдага…

Эрик. Ни к чему! Я сам себе хозяин!

Йоран Перссон. Пусть будет так!

Входит придворный.

Эрик. Говори!

Придворный. Корабль герцога отплыл с попутным ветром…

Эрик. Я погиб!

Йоран Перссон. Снаряди погоню! Скорее!

Придворный. Но благородный господин Нильс Юллен-шерна от себя просил сообщить кое-что, касаемое до этого обстоятельства…

Эрик. Выкладывай, живее!

Придворный. Дело в том, что герцог Юхан…

Эрик. Йоран, Йоран!

Придворный. Герцог Юхан тайно обвенчан с польскою принцессой…

Эрик садится.

Йоран Перссон. Тогда мы спасены; уж положись на меня!

Эрик. Ничего не пойму…

Йоран Перссон. Своим поступком герцог нарушил Арборгскую конституцию [8]и вступил в союз с чужой державой. Пошли ему вдогонку флот, схвати его, и да свершится суд над ним! Согласен?

Эрик. Но чего я тем добьюсь?

Йоран Перссон. Одним врагом у тебя будет меньше, и врагом опасным!

Эрик. Братоубийственные раздоры, стало быть, не кончены.

Йоран Перссон. Нет, покуда жив герцог Юхан, наследовавший, благодаря матери, кровь Фолькунгов от короля Вальдемара [9], – не будет мира в этой стране! (Придворному.) Немедля зови к королю адмирала Хорна – и да грянет буря!

Эрик. Кто король – ты или я?

Йоран Перссон. Сейчас как будто я!

Эрик. Уж слишком ты силен, Йоран, Йоран!

Йоран Перссон. Ничуть. Ты просто слишком слаб!

Комната в доме Йорана Перссона. В правом углу плита и на ней кухонная утварь; возле нее обеденный стол. В левом углу письменный стол Йорана. Йоран Перссон сидит за столом и пишет.

Мать (у плиты). Ты бы поел, мальчик!

Йоран Перссон. Не могу, мама!

Мать. Опять все перестоится!

Йоран Перссон. Если и перестоится – только вкуснее будет! Будь добра, не мешай. (Пишет.)

Мать (подходит к Йорану). Йоран, правда ли, что ты опять приближен к королю?

Йоран Перссон. Да, правда!

Мать. Отчего же ты мне ничего не сказал?

Йоран Перссон. Яи вообще-то не словоохотлив, а кое о чем обязан помалкивать…

Мать. И какое жалованье положил тебе король? Йоран Перссон. Жалованье? Я не спросил, а он позабыл сказать!

Мать. Для чего же и служить, если не ради жалованья? Йоран Перссон. Да, матушка, таков твой взгляд на вещи, да только у меня-то взгляд совсем другой.

Мать. Но мне надо трижды в день на стол собирать, какой уж тут другой взгляд! И что тебе делать при дворе, Йоран? Мало ты унижений натерпелся при прежнем-то короле?