Василий Аксенов - Аврора Горелика (сборник)

В трепещущих белых одеждах на веранду поднимается Цапля.

Моногамов вскрикивает и зажимает себе рот руками.

ЦАПЛЯ

И ты меня никогда не разлюбишь, мой россиянин!

МОНОГАМОВ

Никогда, моя Цапля! (Ползет за ней на коленях, падает, простирает руки.)

СТЕПАНИДА

(потрясенная, взирает на Цаплю словно дитя). Нет, это не Цапля! Это что-то прекрасное! В детстве мне казалось, что это где-то есть, но я никогда этого не видела! Я просто не верю своему счастью! Что вы такое?

ЦАПЛЯ

Я – Цапля! (Протягивает ей руку.)

Степанида благоговейно берет ее руку, они идут рядом, слегка торжественно, будто в полонезе.

У Степаниды вдруг лопается одна из ее шаровидных грудей, потом другая, потом с шипеньем опадают обе ягодицы и живот. Одежды обвисают на ней, и она идет рядом с Цаплей, жалкая, застенчивая и вполне человечная.

ЛАЙМА

(Цапле). Я должна вам сознаться. Я никогда в жизни не находила никакого минерала. Я не могу забеременеть. Если бы не ваш приход, я бы никогда не узнала, что в мире есть счастье. Что вы такое, ослепительное?

ЦАПЛЯ

(протягивает ей руку). Я – Цапля!

Теперь уже троица шествует по сцене под еле слышные звуки полонеза. Счастливый сияющий Моногамов ползет за Цаплей, держа сверкающий белизной шлейф.

Все остальные движутся вокруг кругами, как бы притягиваемые магнитом. Только лишь черти не обращают ни на кого внимания, наслаждаются друг другом, ловят кайф.

ЛЕША-ШВЕЙНИК

(бросается к Цапле, вопит). Я не знаю, что вы такое! Никогда не предполагал, что вы появитесь в пьесе, такое! Я должен признаться – я подделал путевку. Она – фальшивая! (Горько рыдает.) Я весь фальшивый!

ЦАПЛЯ

(протягивает ему руку-крыло). Не плачь! Я – Цапля!

РОЗА

Мне тоже нужно признаться в чем-то, я еще точно не знаю, в чем. Я тоже всех дурачила, я саму себя дурачила. Корчила аристократку духа, а сама мечтала только о пенисе. Что бы вы ни были, могу я прикоснуться к вам?

ЦАПЛЯ

Можешь! Я – Цапля! (Протягивает ей руку.)

БОБ

Я счастья жаждал только для показателей в прыжках! Кто я? Чему служили мои ноги? Зачем я прыгаю выше всех? Скажите мне, если вы и вправду пришли!

ЦАПЛЯ

(протягивает ему край своего одеяния). Узнаешь! Я – Цапля!

КЛАВДИЯ

Пожалейте меня просто так! (Плачет.) Дуры-то имеют право на счастье? Дуры, нахалки, хапужницы? Вы, как вас звать-то?

ЦАПЛЯ

(протягивает ей край одежды). Я – Цапля!

ЛЕША-СТОРОЖ

(падая, катясь кувырком). Труса, труса пожалейте! Стихи писал – боялся, в Цаплю влюбился, в драму влез – перебздел до смерти, грибы сушу – и то боюсь! Пожалейте труса, Сиятельство! (Выбрасывает свое стеклышко.)

ЦАПЛЯ

Дай руку и ты, Леша-сторож. Я – Цапля! (Протягивает ему уголок шлейфа.)

Теперь уже все прикасаются к ней, кто к пальцу, кто к локтю, кто к белому оперенью. Всех она ведет за собой в тихом полонезе.

Наконец она останавливается в центре сцены, и все персонажи (за исключением чертей) садятся или ложатся рядом, располагаясь, как клумба вокруг скульптуры. Все смотрят на Цаплю с обожанием и счастьем. Лица светятся.

ЦАПЛЯ

А ты, мой россиянин, ты первый полюбил меня, и я первого полюбила тебя, но сейчас ты – один из них.

МОНОГАМОВ

(сияя). Конечно. Я понимаю, моя Цапля.

ВСЕ

(со вздохом полного счастья). Наша Цапля!

Каков волшебный мир нам преподнес Творец! Сосна, сова, луна, автомобиль, дорога… Дано увидеть тем, кто не совсем слепец, дано услышать тем, кто слышит хоть немного.

Таков волшебный мир. Плетешься с рюкзаком. Восточный Крым, базар, початок кукурузы, похмельный ренессанс вдвоем со стариком, похожим на козла и Робинзона Крузо.

Таков волшебный мир. В Парижской Опера тонка, нервна, юна антрактов примадонна. Шиншиллы на плечах, шампанского игра, явленье волшебства плейбоям беспардонным.

Таков волшебный мир. Сосед ваш Иванов, с утрянки похаркав, уходит за газетой. Мясистое лицо еще во власти снов. С газетой под дождем он требует ответа.

Таков волшебный мир. Погибший в муках пес, пречистая душа, шотландский сильный сеттер, промчался через год и поднял чуткий нос и в некий песий рай прошелестел, как ветер.