Пьер Бельфон - Совещание

Готье-Монвель. Это было до вашего прихода. Не помню, у кого именно, то ли у Александра, то ли у Клодины, появилась идея...

Клодина Ле Галлек( перебивает ). Дорогой Жан-Поль, по-видимому, печальная весть, которую мы только что получили, вызвала у вас частичную амнезию. Вы позволите мне освежить вашу память?

Готье-Монвель. Ничего я вам не позволю. ( Пытается встать, хватается за край стола. Шариу хочет ему помочь, он жестом дает понять, что справится сам. Затем, говоря, медленно выпрямляется. ) У меня превосходная память. Желаю вам, чтобы и ваша была в таком же исправном состоянии...

Клодина Ле Галлек. С вашего позволения или без него, но я напомню: Александр сидел справа от вас и должен был слышать — кажется, он пока не оглох, — как я сказала, что не может быть и речи о том, чтобы место Фердинана (когда оно освободится) занял Фейю или кто-то еще из ваших приспешников. Потом вы сами заявили, что...

Готье-Монвель уже выпрямился во весь рост.

Готье-Монвель( перебивает ). Что я мог заявить? Бред какой-то! Да, Александр действительно сидел здесь, справа от меня ( показывает ), но за все время разговора мы ни разу не затрагивали тему преемника. Александр, скажи что-нибудь! Ты же не хочешь, чтобы меня здесь обвинили...

Шариу. Да, я, конечно, сидел здесь, но... Бывает, я отвлекаюсь, всем кажется, что я слушаю, а на самом деле я дремлю, погружаюсь в мечты...

Готье-Монвель( теперь он прямой, как восклицательный знак, и без всяких усилий расхаживает по комнате. Остальные застыли на месте ). Нет, ты не дремал и не погружался в мечты. Когда ты заговорил об избрании Фейю, я заметил: "Ты слишком торопишься".

Шариу. Наверно, все так и было... Не стану с тобой спорить...

Клодина Ле Галлек. Понтий Пилат!

Шариу. Клодина, я попросил бы!..

Клодина Ле Галлек. А что? Разве это оскорбление?

Фоссер. Кто-нибудь объяснит мне...

Клодина Ле Галлек. Объяснять, собственно говоря, нечего. ( Потянув носом .) Здесь воняет! И очень сильно!

Готье-Монвель. Когда не хватает аргументов, дорогая Клодина, пускают в ход грубость. Это не делает вам чести.

Клодина Ле Галлек. Честь? Ха-ха-ха! Такое слово — и в ваших устах! Кстати о чести, вернее, о честном слове: я по-прежнему могу рассчитывать на вас в деле с Пьереттой Деланд?

Фоссер. С Пьереттой Деланд?

Готье-Монвель. Клодина, вам нехорошо? Это смерть Фердинана так на нее подействовала... Надо отвезти ее домой...

Клодина Ле Галлек. Нет, не надо! Я прекрасно себя чувствую! И буду чувствовать себя еще лучше, если вы подтвердите ваше обещание: на место Фердинана будет приглашена Пьеретта Деланд.

Фоссер. Что это за фантазии? Жан-Поль ничего не мог вам обещать! Мы с ним только что условились: место Бенаму займет Николя Карийяк...

Клодина Ле Галлек. Вы шутите!

Фоссер. Нет. Я не шучу. Жан-Поль дал мне твердые гарантии.

Клодина Ле Галлек. Твердые гарантии! Жан-Поль действительно дал твердые гарантии, но только насчет Пьеретты Деланд... Александр был при этом, он должен все подтвердить, несмотря на свои провалы в памяти.

Фоссер. Пьеретта Деланд! ( Хохочет .) Полуграмотная романистка! Если бы ее муж не был важной шишкой на телевидении, ни один издатель не стал бы печатать ее продукцию!

Клодина Ле Галлек. Николя Карийяк! ( В свою очередь разражается хохотом .) Этот жалкий тип! Этот самовлюбленный клоун! Я бы еще кое-что добавила, только воспитание не позволяет!

Фоссер. Спросите у Жан-Поля!

Клодина Ле Галлек. Верно, спросим у Жан-Поля!

Готье-Монвель. "Спросите у Жан-Поля, спросим у Жан-Поля!" Стыдно мне за вас. Вы не люди, вы гиены, шакалы. Фердинан Бенаму, один из величайших писателей нашей эпохи, наш верный товарищ, наш брат, только что испустил последний вздох — и вот вы уже алчно набрасываетесь на его труп. Как же это низко — в такие часы думать только о своих личных интересах, о своей карьере! Я содрогаюсь от ужаса!

Шариу. Жан-Поль, по-моему, ты зря...

Готье-Монвель( перебивая ). Не вмешивайся, пожалуйста, к тебе это не относится! ( Микаэлю и Клодине .) Вы готовы на что угодно, лишь бы посадить в это кресло ( указывает на пустое кресло ), еще вчера принадлежавшее нашему другу ( утирает слезу ), какого-то графомана или графоманку, единственная заслуга которых в том, что они — ваши близкие друзья!