Борис Михайлов - Omnia vincit amor, или Грешная любовь

Выступить с ним перед заключенными. Интересно, слушал меня, видел, ли кто-то рекомендовал?(В прихожей звонят, Юлия выходит и возвращается с отцом Василием в цивильном костюме).

ЮЛИЯ. Вот кого не ожидала!

ВАСИЛИЙ. Мир дому сему! Видел тебя вчера в церкви. Почему не подошла? После службы больше часа ждал. Надеялся, заглянешь.

ЮЛИЯ. Постеснялась. Увидела твоих прихожан и расстроилась. Одни несчастные, обиженные судьбой старухи. В протестантских церквах видишь радостные лица. Не надломленных, переживших личные трагедии и неурядицы.

ВАСИЛИЙ. Вчера будний день, приходи в воскресенье и увидишь других людей. После наших президентов многие, кто раньше скрывал свою веру, стеснялся, стали бывать на службе.

ЮЛИЯ. Да! Мне только — что звонил лютеранский пастор. Попросил поехать с ним в женскую колонию с лекцией о зарождении христианства, рассказать об известных библейских личностях. Что скажешь?

ВАСИЛИЙ. Поезжай. Дело благое. Только не заморочь окончательно им головы. У бедных зэков голова кругом идет. Миссионеры в очереди стоят нести, каждый свою, правду. Адвентисты, Свидетели Иеговы, исламисты, пятидесятники. Начальство, не разбирая, что за проповедник пришел, сгоняет бедных зэков в красный уголок и заставляет слушать всех подряд. Представляешь, какая каша потом у человека в голове?

ЮЛИЯ. Объясни начальству, чтобы допускали только христиан и представителей традиционных конфессий. В принципе, кто бы ни приходил, если зовёт к Богу, говорит о возвышенном — хорошо. Православная церковь не использует все возможности радио, телевидения. Как это делали иностранные миссионеры на наших телеканалах в начале перестройки. Лишь два праздника — Рождество и Пасху показывают, и то поздней ночью. Может теперь возьмутся. Новый патриарх Кирилл часто появляется в телевизоре.

ВАСИЛИЙ. Согласен с тобой. Кому, как не нам, православным священникам, окормлять заблудшие души. Людей подготовленных не хватает, денег.

ЮЛИЯ. В провинции, где на сотни километров ни одного храма, прежде следует восстанавливать и строить новые церкви, В столичных городах можно подождать. Деньги с большей пользой направить на духовное пробуждение.

ВАСИЛИЙ. Горячо болеешь за православных, а сама не верующая, поклоняешься протестантам.

ЮЛИЯ. Я русская и мне не безразлично духовное здоровье нации…. Ой, как встретимся, обязательно пускаемся в дискуссию.

(Василий берет с полки стопку фотографий, рассматривает. Она замечает).

ВАСИЛИЙ. Достала наши школьные фото?

ЮЛИЯ. Привезла с собой часть. (С Василием рассматривают снимок). Вспоминаешь? Перед экзаменами, в девятом снимались. Или не было экзаменов в девятом? Не помню уже…

ВАСИЛИЙ. Это в апреле Мишка снимал, перед Первым маем.

ЮЛИЯ. Вспомнила!.. А эти что-то напоминают?

ВАСИЛИЙ. Одноклассников почти не осталось в городе, разъехались большинство К двадцати пятилетию окончания школы Майка Морозова пыталась собрать наших. Отметить юбилей. Не получилось. Нашла девять или десять человек. Надеялся, ты приедешь.

ЮЛИЯ. Мне никто не сообщил, а сама запамятовала.

ВАСИЛИЙ (продолжает рассматривать фотографию). Вот она, Морозова! Медсестра в областной больнице.

ЮЛИЯ. Такая же колобок?

ВАСИЛИЙ. В десятом вытянулась, похудела. Прошлым летом встретил на улице, — отлично выглядит. Троих родила.

ВАСИЛИЙ (склонился вместе с ней над фотографией). Духи у тебя замечательные. И сама выглядишь великолепно.

ЮЛИЯ. Спасибо. (Вместе с Василием рассматривают другую фотографию). Мишку Самойлова, видишь? Мне в Свердловск первое время часто писал.

ВАСИЛИЙ. Отвечала ему?

ЮЛИЯ. Несколько раз. Тебе больше.

ВАСИЛИЙ. Не рассказывал. В городе он. Видимся изредка. В архитектурном отделе администрации. Начальник. Растолстел — не узнаешь. Подозревал, что тайно влюблен в тебя. Наша дружба не позволяла ему признаться.

ЮЛИЯ. Чай или кофе? Чибо растворимый.

ВАСИЛИЙ. Чайку. Покрепче и без сахара.

ЮЛИЯ. (Разливает по чашкам чай, садится рядом). Очень рада, что пришел.

ВАСИЛИЙ. (После паузы). Ноги сами привели. Откровенно, не знаю, зачем пришел.

ЮЛИЯ (лукаво улыбается). Меня увидеть.

ВАСИЛИЙ. После твоего визита к нам, молил Господа удержать от встреч. Молился.

ЮЛИЯ. Интересно. Что же Господь ответил на твою молитву?

ВАСИЛИЙ. Молчал. Не одобряет мои чувства.

ЮЛИЯ. И все же пришел… Признаюсь, тоже много думала. После встречи с твоим семейством, несколько ночей не могла заснуть. Давно не чувствовала себя такой растерянной. Просыпаюсь в полной депрессии. Вставать не хочется…Ничего не хочется, грызет обида не понятно на что. На жизнь? Когда оформили развод и вернулась в Свердловск, не раз собиралась написать тебе. Садилась, брала бумагу, ручку… Вдруг вспоминала, наверняка у тебя жена, дети. Была уверена, живешь на старом месте. Что пойдешь по религиозной стезе, в голову не приходило. Ваша семья всегда удивляла необъяснимой стабильностью, надежностью, уверенностью, чтобы не сказать консерватизмом. Не обижайся, напоминала купеческий дом героев драм Островского. С опаской входила к вам, когда приводил. Чего боялась, не знаю. Мама и бабушка встречали радушно, сажали за стол. Петя — брат твой, ухаживал, аж становилось неудобно перед тобой. Не ревновал?