Борис Михайлов: Omnia vincit amor, или Грешная любовь

ВАСИЛИЙ. Аккуратно, пожалуйста, с этим Евангелием. Наша семейная реликвия. Когда мне плохо, или накатывают сомнения, я подержу его, полистаю, и вместе со Словом Божьим входит в меня Дух Святой, я вдруг чувствую дыхание тех праведников и грешников, которым преподавал с этой книгой отец. Он пронес это Евангелие через сталинские лагеря, тюрьмы и пересылки. И везде проповедовал. Сколько раз у него отнимали книгу, но Господь всегда находил возможность, вернуть её. (Юлия продолжает листать старинное Евангелие, затем ставит на место). Если хочешь найти цитату, возьми Библию рядом, в коричневом переплете.

ЮЛИЯ. Из Библии не цитаты выбирают, а стихи. Лет пятнадцать назад, не поняла бы, как после университета, прикладной математики и вдруг — в священники. Сегодня понимаю.

ВАСИЛИЙ. Поздно надумал изменить жизнь и продолжить семейную традицию. Мама с отцом еще в школе наседали: Бог тебя ждет! Ждет твоего раскаяния. Мечтали, в семинарию поступлю. Я поступил на физмат. После университета получил направление в строительный главк, где начали внедрять электронно-вычислительную технику. Там она никому не была нужна и работа не приносила удовлетворения. А мы с мамой и женой уже ходили в церковь. Читали церковные книги. Короче говоря, решился поступить в семинарию.

ЮЛИЯ. Не знала.

ВАСИЛИЙ. В тайне, наверное, я всегда верил, сказывались гены, воспитание. Бабушка молилась и меня учила. Крестила, маленького водила в церковь. Стал пионером — отказался. Что папа священник, долго не знал. Бабушка и мать скрывали, помнишь, в какое время жили. Про верующих родителей никому не рассказывал. Мне было пятнадцать, когда отец в последний раз возвратился из тюрьмы. Три срока за веру отмотал, как теперь говорят мои тюремные прихожане. Было ему чуть за пятьдесят, а выглядел стариком. Другим его и не помню. Мама рассказывает, в молодости был высокий и статный. Согнутый годами лагерей, он казался маленьким безобидным старичком — божьим одуванчиком. Однако стоило ему заговорить, преображался! Перед вами оказывался другой человек, духовно не сломленный, ростом становился выше. А как говорил! Теперь я понимаю, у него был профессионально поставленный голос проповедника. Запали в душу его неземные слова о доброте человеческой и страданиях, о любви к ближнему. В полной мере осознал, кто мой папа, когда он умер. На похороны приехали церковные иерархи со всего Поволжья, из Москвы. Оказалось, его хорошо знали и уважали в самых верхах российской православной церкви.

ЮЛИЯ. Жена и дочь как встретили поворот на религиозную стезю?

ВАСИЛИЙ. Ольга разделяла мое стремление, Аленке было одиннадцать, девчонка, ничего не понимала. Сейчас невеста. Двадцать три, Учительница, преподает математику. Не скрывает, что отец священник.

ЮЛИЯ. (После паузы, во время которой внимательно рассматривала Василия). Опять разговор вернулся на церковные темы. Расскажи, как живется в миру, встречаешься с женщинами, ходишь в кино, театр? Никогда не доводилось откровенно беседовать со священником.

ВАСИЛИЙ. С женщинами? Как можно?! В театр хожу, кино изредка смотрю по телевизору. Какие нынче фильмы — один секс и насилие. Приглашают освятить новый банк, ресторан или колледж. С дочкой бываю на выставках. Недавно в наш художественный музей привозили экспозицию картин из Третьяковки. Есть машина, лодка моторная, люблю с удочкой посидеть, спиннинг покидать. Обожаю рыбалку.

ЮЛИЯ. Современный поп!

ВАСИЛИЙ. Не называй так. Не люблю это слово, на память сразу приходят анекдоты, или пушкинский поп — толоконный лоб. Ко мне обращаются: отец Василий, батюшка, священник. На светские тусовки не хожу. Не потому, что сан не позволяет — не интересно, да и не в моем возрасте тусоваться с молодежью. Кстати, на новогоднем губернаторском балу был.

ЮЛИЯ. И танцевал?

ВАСИЛИЯ. Нет, конечно. Епископа пригласили, он меня взял с собой. Мода нынче приглашать священнослужителей на каждое мало — мальски значительное мероприятие. Стараюсь по возможности избегать.

ЮЛИЯ. Считаешь, нашел свое место в жизни?

ВАСИЛИЙ. Нашел.

ЮЛИЯ. (Смотрит на часы, встает). Задержалась я у тебя. У меня встреча в администрации города. Не могла дождаться вечера, прибежала. А мы так и не поговорили толком. Всё равно очень рада, увидела тебя.

ВАСИЛИЙ. Я тоже. Вечером ждём. При маме о протестантах особенно не распространяйся. Для нее кроме православных никого не существует. Я провожу. (Провожает). Наговоримся еще, надеюсь.