Константин Тренёв - Любовь Яровая

Колосова.Ну… не скоро.

Горностаева.Через год, скажете?

Колосова.И этого не скажу.

Баронесса (кричит) . Так вот вы кто!

Горностаева.Наглость какая!

Баронесса.Я сейчас закричу, чтоб тебя арестовали.

Колосова.Вы покушайте сначала.

Баронесса.Меня не закормишь.

Подбежали на крик господа.

Первый господин.В чём дело, баронесса?

Второй господин.Что случилось?

Баронесса.Да вот большевик открытую пропаганду ведёт.

Горностаева.Хороша власть!

Второй господин.Что такое?

Первый господин.Где? Этот? Я сейчас охрану кликну.

Колосова.Ого… Приятного аппетита! (Убегает.)

Первый господин.Держите, держите, большевик!

Общее смятение и крики. Пробегает Чир, потом Дунька.

Чир.Бей, братья, Сима, Хама и Ахвета!

Дунька.Ой, господи ж! Да куда же теперь? Гарнизуйтеся!

Голоса.Где большевик?

— Кто большевик?

— Да что ж это такое?

— Большевики под городом!

В тени домов появляется народ. Среди них Любовь, Панова. Радостный шёпот мешается с тревожными восклицаниями:

— Наши подходят!

— Товарищи, жегловцев выводят!

— Товарищи, выручать!

— Извозчик, на вокзал!

— Сто тысяч!

— Уже на Собачьей слободке…

— Кошкин баронессу зарезал!

— Всех их надо оптом!

Дунька.Ой, господи, куда теперь, товарищи родные? Господа, гарнизуйтеся!

Появляются Малинин, Яровой и другие офицеры. Штатские успокаиваются.

Голоса.Господа, успокойтесь!

— Никаких большевиков нет.

— В городе всё благополучно.

— На фронте прекрасно.

Малинин.Музыканты, гимн!

Доносятся звуки гимна. Всё успокаивается.

Дунька.Товарищи проклятые! Какого кавалькаду наделали! Аж кишки взбунторажили!

Проходят Горностаева и баронесса, окружённые публикой.

Возгласы.С чудесным избавлением!

— Неужели это был сам Кошкин?

Горностаева.Именно Кошкин! Клянусь!

Баронесса.Кошкин! Кошкин!

Горностаева.Я же его отлично помню! Когда мужа арестовали! Ещё там электрический монтёр был… Как же мне Кошкина не узнать?

Появляется Елисатов.

Баронесса.Сначала хлебом хотел подкупить. «Я, говорю, слишком благородна!» Вдруг он как взмахнёт ножом…

Елисатов.Вы русская Шарлотта Корде! Выше! Та только ножом поразила революционера, вы же революционера, занёсшего нож, словом поразили!

Продавщица цветов.Иммортели! Душистые левкои!

Бульвар постепенно стихает, проходят деловые люди. Слышны отдельные фразы, вроде:

— Сто пудов бумаги хотите?

— Бриллианты куплю…

— Кукурузная мука…

— Двести долларов. Ваша доставка.

— Господа, вступайте в рабочий офицерский отряд!

— Надо опираться на массы!

— Вздор! Не на массы, на религию надо опираться: записывайтесь в отряд его преосвященства.

— Уверяю вас, в Париже теперь только короткие-короткие юбки носят.

— Мусечка, ошибаетесь!

— Клянусь, и полное декольте!

В темноте собираются рабочие. Отдельные реплики.

Рабочие.Товарищи, тихо! Сейчас подойдут с завода, и направимся к мосту. Как приказал Кошкин.

— Кошкин там будет?

— Кошкин там ждёт.

Тишина. Прибывают новые рабочие. Вдруг среди них появляется Кошкин. Возгласы удивления.

— Товарищ Кошкин! Вы?! Зачем же вы здесь?

— Тут вам нельзя быть!

Кошкин.Ничего, ничего. Какие сведения?

Голоса.Сведения точные: проверенные. Как ты сказал, так оно и выходит. В час жегловцев поведут через старый мост на Собачью балку.

— Там уже виселицы стоят.

Кошкин.Уже?

Голос.Сам видел.

Кошкин.Торопятся господа!

Голос.Отобьём! Наши уже подходят к мосту тремя отрядами, по твоему приказу.

Кошкин.Приказ отменяется.

Возгласы недоумения.

Сейчас же всем разойтись. К мосту близко не подходить.

Голос.Товарищ Кошкин, а жегловцев кто же там будет отбивать?

Кошкин.Никто.

Голос.Да ты что, Кошкин, шутишь?

Кошкин.В час всем собраться на пустыре и ждать моих распоряжений.

Голос.А жегловцев в этот час вешать будут?

Общее волнение. Татьяна зарыдала.

Кошкин.Ты как сюда попала?! (Работнице.) Краснова, домой её! Товарищи, спокойно.