Ярослава Пулинович: Наташина мечта

Я думала, все, это конец, он выбрал ее… Ушла в ванную, включила воду… Долго-долго смотрела на папины бритвенные станки. А потом думаю — послезавтра экзамен по фоно, завтра мой первый в жизни прямой эфир, да и мама с папой мне этого никогда не простят… Так что придется жить дальше, на то она и жизнь, чтобы терпеть… Пошла на кухню, сама себе накапала валерьянки и легла спать…

А на следующий день, уже после эфира, после того, как мама меня всю исцеловала, и папа подарил мне мое первое в жизни колечко с изумрудом, я услышала, как мать выгоняет ее из дома… Значит, он ее тоже выгнал.

Значит, победила я….

Победила я….

Победила я…

Победила я…

Нет, не надо… Я не хочу этого помнить… Врача, позовите, пожалуйста, врача! Или медсестру… Кого-нибудь позовите! Мне плохо, позовите кого-нибудь… Я сейчас умру! Ненавижу ее, она сука, чистенькая, вся в наградах, пусть сдохнет, пусть сдохнет, тварь, я хочу, чтобы она сдохла! Я буду танцевать на ее могиле, когда она сдохнет! От нее дерьмом несет и от родителей ее вшивых! Что она себе придумала, что она себе возомнила, это я должна была вести, почему выбрали ее?! Я лучше всех говорила, я готовилась, мне Саша еще заранее сказал, я репетировала, мы с Сашей вместе репетировали, она никто, она уродина, голос, как у лягушки, почему он с ней?! Почему она там, с ним, в этой передаче дурацкой, я лучше ее, я талантливей ее, это я должна была быть там! Позовите, наконец, врача!!! (Шепчет.) Ненавижу ее, всех вас ненавижу, хочу чтобы вы все сдохли, сдохните, сдохните, умрите, ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу…

Голос из коридора — «К Скворцовой в первую». В палату заходят два санитара, уводят Наташу куда-то. Темнота. Из темноты выходит девочка лет 16, достает откуда-то письмо, разворачивает, читает.

Здравствуй, мой дорогой, мой любимый Дима Билан. Дима, я тебе столько писала, почему ты мне так и не ответил? Ладно, не объясняй, понимаю, что некогда. Дима, у меня с последнего письма столько всего изменилось. Мы из Измайловки в город переехали, теперь учусь вот в другой школе. Подруг особо пока не нашла, одна-одинешенька тут. И про нашу с тобой любовь никому не рассказывала, так что ты не переживай. Что у тебя нового? У нас в школе одна девочка недавно порезала себе вены. А еще одна сделала на плече татуировку «Костя». А моя соседка по парте влюбилась в нового учителя, и теперь срывает вот нам всем у него уроки. В общем, Дима, ты понимаешь, какой тут кошмар. И еще, самое последнее. Дима, ты меня прости, но я, кажется, немножко влюбилась в Никиту Малинина. Смотрела как-то раз концерт с тобой и его там увидела. Нет, на наших отношениях это никак не скажется, ты по-прежнему мой самый любимый. Читала в газете, что у тебя появилась новая девушка, но я в это не верю, сам знаешь, какие журналисты сплетники. Дима, любимый мой, пиши мне, пожалуйста, я тут совсем одна. Городские ничего в любви не понимают, занимаются ерундой всякой, мне про мою любовь большую к тебе даже рассказать некому. Если все-таки будешь мне отвечать, посмотри мой адрес на конверте — он, как понимаешь, другой теперь. И большой привет тебе от Ленки Карасевой, это моя подруга в Измайловке, помнишь, я про нее тебе писала? Она тебя тоже любит, но стеснительная, писать не решается. Да, совсем забыла. Мы с ней приглашаем тебя на лето к нам в деревню, приезжай обязательно. У нас красиво очень, есть река, озеро и даже лес за кладбищем. Мы с Ленкой венки плетем, тебе тоже сплетем и везде тебя сводим. Ленка говорила недавно про тебя с бабушкой, в принципе, та не против, чтобы ты приехал. Я очень сильно жду лето, чтобы в Измайловку вернуться, и очень сильно тебя, Дима, жду. Приезжай скорее. Люблю тебя и целую. Твоя Наташа.