Николай Коляда - Амиго

ЖАННА.И мне не надо. Ничего не надо. Помру я тоже. Всё прахом. Ничего нету. Вот и вся. Вот и вся.

КОСТЯ.Это что за коробка?

ЖАННА.Ты её где нашёл?

КОСТЯ.Что тут?

ЖАННА.Тут?

КОСТЯ.Тут, тут.

ЖАННА.Вещи Ниночкины.

КОСТЯ.Ты их почему не раздала? Тогда ещё, давно? Вещи покойников раздают, ты их почему не раздала?

ЖАННА.Не раздала разве? Не раздала вот. (Роется в коробке). Вот они, вот она, слатенькая, деточка моя, царствие небесное, Господи, какое маленькое всё было у деточки моей, и это я помню, и это, и это… Мама, не бросай, говорит, а я вот, уеду вот…

КОСТЯ.Почему не раздала, спрашиваю, дура ты такая?!

ЖАННА.А?

КОСТЯ.Тебя спрашиваю?

ЖАННА.Гулькин, ты как разговариваешь? Ты кого дурой называешь?

КОСТЯ.Тебя, кого ещё-то! Выкинь это на помойку.

ЖАННА.Я тебе выкину, змеёныш. Я тебе выкину. Я тебя за ноги, за руки и самого выкину. Оставь мне это, у меня больше нету ничего, только это осталось!

КОСТЯ.Не трогай. Уйди, оставь. Не трогай, сказал! Оставь!

ЖАННА.Сынок, ты в кого такой уродился злой? Ты почему такой злой стал, сынок? Я не люблю тебя, сынок, не люблю совсем, вдруг поняла — не люблю тебя, чужой, плохой. Ой, беда, вот и вся, вот и всё, вот и вся… Такой красивый ты, сынок, а такой плохой… Ты в отца, в него…

КОСТЯ.А кто мой отец, ты хоть знаешь, дура такая?

ЖАННА.Знаю. Так тебе и сказала. Думай, что Дух Святой. Вот кто. Плохой ты. Плохой… (Идёт в комнату к Софье Карловне, села на кровать, руки на коленки положила, плачет). Господь Бог навстречу, Богородица на плечи, ангелы по бокам, не поддамся врагам… Мама, ну что? Встань? Рубаи прочитай, а? Так весело было с тобой, мама, а? Мама, не бросай меня, а?

КОСТЯ (бормочет). Дура старая, старая дура, надоели, сдохните все…

ЖАННА.Ну, смотри, мама, какая я хорошая дочка, я помню: «Знайся только с достойными дружбы людьми, с подлецами не знайся, себя не срами». Ну, мама? Вот и вся. Всё смеялись, шутили, жить собирались, думали впереди много, а уже конец, так, что ли? Дак это ж понарошку было, неправда? Это ж не настоящее было, нет? Теперь нам что — Господь Бог навстречу, ангелы по бокам, так, что ли? Нет, не поддамся врагам, нет, не поддамся, не поддамся…

Костя пошёл на кухню с коробкой в руках. Поставил коробку на пол, включил свет, смотрит на Нину.

НИНА.Не надо.

КОСТЯ.Пусть горит.

НИНА.Что?

КОСТЯ.Ничего.

НИНА.Чего надо?

КОСТЯ.Ничего.

НИНА.«Уходи с дороги, птица…» Вы ещё не уехали? Давайте, мотайте, надоели.

КОСТЯ.Хватит.

НИНА.Что тебе, любитель острых ощущений? Тебе ещё горячее чего-то надо? Тебя нет, ты умер вчера. Поезжай. Испарись, исчезни. Я вызвала пианиста, он мне сейчас сыграет. Придёт, да, настоящий музыкант, он сыграет, я хочу, чтобы эти стены огласила подлинная, великая музыка. Чтобы она смыла всю грязь с этих стен. Сейчас придёт музыкант, я вызвала, я заплатила, я купила, я жду не дождусь, когда вас, мрази, тут не станет, ненавижу, вся Россия ваша — мразь. И я знаю, отчего тут только мразь выживает. Нет солнца над землёй. Вот уже четыре недели — серое небо, нет солнца. Его просто нет. От того все русские такие больные и злые. Нет солнца! Нет!

КОСТЯ.Чёкнулась.

НИНА.Я? Может. Знаешь, как правило с ума сходят очень порядочные люди, так сказал мне один знакомый психиатр, он знает. Вот и я с ними. Подлецы не сходят с ума. Живут.

КОСТЯ.Не капай на нервы со своей музыкой.

НИНА.«У дороги чибис, у дороги чибис…» Это русский мотив. Гадкий какой у нашей великой родины мотив. Никакенный. Отвратительный. Раздражающий. Ладно, гуляй. Иди вон.

КОСТЯ.Хватит, сказал.

НИНА.Я дома. Мне нужно. До вас мне дела нет. Вся Россия встала у моих окон и просит подаяние — дай, дай, дай, побирушки! Не дам. Не дам. Никому ничего не дам. Мне самой мало. Убирайтесь. Всех не обогреешь. «Казак летит, казак спешит, казак не может отдохнуть…» Выключи свет, сказала!!!

КОСТЯ.Пусть будет.

НИНА.Ну, что? Что надо тебе, что?

КОСТЯ.Ничего. Так. Злой я, да?

НИНА.Что?

КОСТЯ.Да вот, говорит тут кое-кто так. Так?

НИНА.Не знаю. Мне всё равно. Всё, что было до того — не считово, всё с начала, всё с начала, всё с начала, всё с начала…