Евгений Шварц - Клад

Птаха.Покажись, где ты?

Али-бек.Не могу.

Птаха.Почему?

Али-бек.Стыдно… Ой, вот! Суворов пришел! (Убегает.)

Суворов.Ну что?

Дорошенко.Молодец девочка. Лежит, не скулит, не ноет.

Суворов (заглядывает вниз). Ну, Птаха. Эх, Птаха!

Птаха.Ты, Шура, не ругайся. Ты радуйся.

Суворов.Я радуюсь… Я только… Ну, Птаха! (Тихо Дорошенко.) Ну и высота!

Вбегают бегом Орлов и Мурзиков.

Мурзиков.Где она?

Суворов.Сейчас увидишь.

Орлов.Доставать будем?

Суворов. Подождем веревок.

Мурзиков.Неужто без этого нельзя?

Суворов.Подите взгляните, только без глупостей — поняли?

Мурзиков и Орлов заглядывают в провал.

Мурзиков.Тю!

Птаха.Тю на тебя…

Мурзиков.Валяется на камнях над пропастью — смотреть противно.

Птаха.Шура, чего он дразнится?

Мурзиков.Почему это я не сверзился, Орлов не сверзился, а ты не можешь без фокусов? Тогда заблудилась, а теперь новое безобразие.

Птаха.Шура, чего он лезет? Что я, виновата? Шла, а земля подо мной осела. Еще похвалите, что я жива.

Орлов.Эх, гадость какая! Как глубоко… Меня даже затошнило… А тебя тошнит, Птаха?

Птаха.А меня нет. Съел?

Суворов (ребятам). Подите сюда. (Орлову.) Что вы ее, головы дурацкие, пугаете? Высота… Затошнило… Поймите, что она чудом на уступе держится… Лежит над пропастью, не жалуется, не боится. Ее развлекать надо, пока веревки принесут, а вы тут… Умники!

Мурзиков.Не будем. Птаха!

Птаха.Чего?

Мурзиков.Хочешь монпансье?

Птаха.Шура, он опять…

Мурзиков.Я не опять, дурочка…Я тебе на ниточке спущу. Ладно?

Птаха.Давай, Шура, погляди, чтоб он мне соль не спустил или гадости какой-нибудь.

Суворов.Ладно. Где Али-бек?

Дорошенко.Прячется.

Суворов.Почему?

Дорошенко.Говорит, стыдно ему.

Суворов.Чего стыдно?

Али-бек (из-за скалы). Старика испугался.

Суворов.Что?

Али-бек.Старика Грозного испугался. Стыдно мне. Зверя не боялся, буйвола бешеного не боялся — от старика рукой закрылся, как маленький. Надо было взять…

Дорошенко.Это он сам… старик-то… навел… Его штуки, дикие его штуки… Ты ни при чем.

Птаха.Ох, позор, позор, позор…

Али-бек.Меня ругаешь?

Птаха.Да больше тетку.

Дорошенко.Меня? За что же это?

Птаха.Солнце светит. Все освещает. Кругом тепло. Жучки повылезли, бегают, работают. А вы такие глупости говорите, как будто ночь.

Дорошенко.Это, Птаха ты моя дорогая… хитрый старик, скрытный… Это и днем и ночью скажу.

Суворов.Довольно сказок. Старик сейчас придет.

Дорошенко.Дождешься!

Суворов.Дождусь. Не достать Птаху без веревок. Я, болван, виноват. Думал, иду с ребятами, буду ходить легкими дорогами, и кинул веревки. А того, что вышло, не предвидел. Ну, хорошо, хоть так дело кончается. Али-бек, ты мне нужен. Хотел по дороге с тобой говорить, а ты все вперед, в глаза не глядишь.

Али-бек.Стыдно.

Суворов.А стыдно, так заглаживай вину. Отвечай на вопросы. Почему тебя Али-бек богатырь прозвали? Только за силу?

Али-бек.Нет, не только… Еще за то, что… Только я сейчас рассказывать не могу…

Суворов.Ничего, ничего. Птаха, лежи спокойно, чтобы я о тебе не беспокоился. Жди старика. Веревку принесет.

Птаха.Подожду, ничего! Я монпансье грызу…

Суворов.Ну и ладно, Ну, Али-бек, говори… Напугаешь ты меня или обрадуешь?…

Али-бек.Я… Только я рассказываю не очень хорошо… По-русски разговариваю хорошо, рассказываю не так хорошо.

Суворов.Говори, не томи…

Али-бек.Прадедушка моего дедушки Али-бека хорошо знал.

Суворов.Самого Али-бека?

Али-бек.Его самого, Как я Дорошенко знаю, как я тебя вижу, он его каждый день видел. Али-бек высокий был, седой. Одна рука, пальцы — зеленые от работы. Сильный был. Ударит быка между рог — бык перед ним на колени и кланяется. Возьмет березку, из земли дернет, ножом обстругает — на медведя идет. Прадедушка моего дедушки у него на руднике работал.

Суворов.Где?

Али-бек.У него на руднике.