Старик (все мягче и тревожнее). Ну? ну?
Старуха.Сказывают, лежит все. Нынче по утру посылала — все лежит же.
Старик (задергал носом). Ну? ну?
Старуха.И пожалела. Да. Образ, благословенье-то наше, чем благословить ее на свадьбе думали, послала, — сердись не сердись, послала…
Старик (почти всхлипывая). Ну? ну?
Старуха.Что нукаешь-то все? Не лошадь я тебе, прости господи! — жена. — Сказывают, вскочила, эдак-то весело; здорова теперь…
Старик (плачет). Что ж… что ж мне не сказала?
Старуха.Боялась. Ишь, ты грозы напустил на себя!..
Старик.Ох, уж где гроза! Плачу, старуха, аль не видишь? — плачу… Вечор грозился — нынче где!.. Только слезы и остались…
Старуха.Ты скажи: хорошо ль сделала? а? На меня не сердишься?
Старик.Аль по твоему зверь я, а? И жалости во мне нет, а? Я ей зла не желаю, нет, пусть… пусть здорова живет… А что отца с матерью забыла — бог ей судья!.. как знает! а я зла ей не желаю, нет.
Старуха.Коль бого-т судья, ты что же судишь? Прощенья зачем не скажешь?
Старик.Прощаю ее, и благословенье ты ей послала — не сержусь, хвалю… Чего ж еще?
Старуха.Повидел бы ее…
Старик.И заикаться не смей! не моги!
Старуха.Ох, уж и не заикнись! Как же!
Старик.Не надо мне ее, не надо. Ей меня не надо стало, ну и мне ее не надо же. Захотела по воле жить — живи. Сердца у меня на нее нет, да и к ней не лежит сердце. Нету дочери у меня, нету. Отрезана: от дому отрезана, и от сердца отрезана тож…
Старуха.Ох, старик, старик! Грех! И помочь ничем не хочешь?
Старик.Помочь, помогу: сколько хочешь помогай, запрету от меня нет. Только чтоб я, государев свет-Алексей-Михайловичев стольник, Нардын-Нащокин — да его плута и ведомого вора Фролку зятем назвал — никогда того не будет, никогда! И тебе не позволю! нет! А помочь, помогай. И сам чего надо пошлю. Савельич, эй Савельич!
Входит Савельич.
Савельич (входя). Что, государь, прикажешь?
Нащокин.Ты мне правду говори. Посеребрил вчера зятек мой любезный тебе уста-те, а ты милости мои прежние вспомни — правду говори. Лежала дочь вечор больна?
Савельич.Лежала, государь, — сам видел.
Нащокин.А нынче встала?
Савельич.Встала, государь.
Нащочиха.Ишь, родительское-то благословение чего стоит.
Нащокин.Дорого, мать, стоит, дорого. Только для нас дорого оно по душе. А ему, плуту, чем оно дорого? Денег больших стоит, в золотом окладе, да в каменьях дорогих, — тем оно ему дорого. Тем. Заложит его, аль продаст…
Нащочиха.Ох, полно-ка!
Нащокин.Верно говорю, заложит. Ведь дорого, старуха, наше благословенье — денег больших под него дадут. И как не заложить! Кормить жену ему, чай, нечем. (Савельичу.) Бедно живет?
Савельич.Эдак-то бедно: горенка махонькая эдакая…
Нащокин.Ну да, да! Кормить, говорю, нечем. С того и больна стала. Ну да. (Савельичу.) Ты слушай: навали ему семь подвод, всего положи: и хлеба, и муки, и живности всякой, и рыбы. Свези, пусть кормит жену-то, — не попрекает, что приданого не принесла.
Нащочиха.Ну, старик, за это спасибо тебе!
Нащокин.Не для ради их делаю, старуха. Нет. А для того: не быть бы благословенью нашему поругану. Они нешто подорожат им? С молоду-то не очень родительским благословеньем дорожат. Не то дорожить — дорожиться не станут, за бесценок спустят. Да, да. (Савельичу.) Далеко ль плут живет?
Савельич.Кто, государь?
Нащокин.Кто плут-то? Зятек мой любезный, он плут. Про него спрашиваю.
Савельич.Недалече; если теперича от наших задворков через соседский огород перебежать — пустырек тут будет, а за тем пустырьком и домишка, хижа, так сказать надо, стоит; там он и живет.
Нащокин (жене). Ишь, недалече дочку-то, старуха, схоронил. Знает плут, что все-то мы вдаль глядеть норовим, да под носом ничего не видим. Умён, плут, умён. Хвалю. (Савельичу.) Так ступай, подводы-то отправь, да список сделай; чтоб по списку он, плут, все принял. Скажи: тесть, мол, по списку принять велел. Не то людишки изворуют. Ступай же… Аль подъехал кто? Погляди-ка. Бездокладочно не принимай, доложи сперва.
Савельич уходит.
Нащочиха.Кого еще бог даёт?
Возвращается Савельич.
Читать дальше