Бранислав Нушич - Д-р

Драга. Вот что? Кому же он даст, если не своему дитяти… Может быть, и для сватьи какой-нибудь километр найдется.

Живота. Ну, конечно. Я не могу обещать вам виадук или тоннель, это не могу, но какой-нибудь километр…

Мара. Простите, мне хочется кое о чем вас спросить.

Драга. Пожалуйста, госпожа Мара.

Мара. А как девушка-то эта – красивая?

Живота. Министерская дочь! Как же не красивая!

Мара. Да скромная ли она?

Драга. Как же, как же. Не была бы скромной, так давно бы вышла замуж.

Мара. А она не старше нашего Милорада?

Живота. Старше, какие глупости! Дочь министра старше!

Драга. Я сейчас расскажу вам, как дальше буду действовать… Утром они увидят его на лекции, и уж тут-то я узнаю, понравился он или нет! (Встает.) Приду к вам и обо всем расскажу.

Живота. Очень хорошо!

Драга. А теперь до свидания, сватья, до свидания. (Прощается и уходит.)

Мара (провожает ее до дверей). До свидания, спасибо вам.

Живота (тоже провожает). Спасибо, заходите же, обязательно заходите!

Драга уходит.

Мара, Живота.

Живота (возвращается). Ну, слышала?

Мара. Где-то ему счастье написано?

Живота. Министерская дочь, ох, министерская дочь!

Мара. Хорошо, Живота, только… Как бы тебе сказать… как-то странно… ведь женатого женим.

Живота. Не он женат, а его имя.

Мара. Я спать не могу, целые ночи ворочаюсь с боку на бок. Все думала: вот будем радоваться, а что вышло – сноха, неизвестно какая, да и муж не знает ее, а тут еще и внук. И вместо того, чтобы его окрестили Милованом или Радованом, Доброславом, тут на тебе, Пепик!.. Стыдно и вслух-то сказать. Люди смеяться надо мной будут: «Мара, а что поделывает твой Пепик?»

Живота. Да, срам большой… Ох, ну и беда свалилась на мою голову!

Мара. Просто не верится… А адвокат ничего не сказал? Я все думаю, пусть Милорад пойдет в полицию да прямо так и скажет: «Какой-то мошенник женился под моим именем, я не признаю этого…»

Живота. Нельзя, потому что полиция скажет: «Ага, иди-ка приведи этого мошенника». И начнут его спрашивать; тогда этот «мошенник» начнет защищаться, и тут пойдет… Мы поступим иначе, и адвокат посоветовал, например, когда Клара приедет к нам и скажет «добрый день», Милорад тут же залепит ей пощечину.

Мара. Но зачем же женщину бить?

Живота. Чтобы было оскорбление. А оскорбление – повод для развода. Так и адвокат сказал.

Мара. Милорад не согласится.

Живота. Тогда пусть она согласится залепить ему по щеке – и это оскорбление.

Мара. Что ты, что ты! Гораздо умнее будет, как говорит Благое. Мы при свидетелях обвиним ее в измене.

Живота. Дура, кто же при свидетелях изменяет.

Мара. Благое говорит, если Милорад не согласится ее ударить, то, может быть, согласится поцеловать ее.

Живота (убежденно). Согласится. Уж я своего сына знаю. На это-то он согласится.

Мара. Вот Благое и говорит: «Как только они останутся одни, Милорад ее поцелует, а в это время из другой комнаты выскочит свидетели – и их прямо в суд».

Живота. А что же в суде будем делать?

Мара. Обвиним ее в измене!

Живота. Ха, вот как… Видно, что ты сестра Благое. И ума у вас поровну.

Мара. Но почему же?

Живота. Забыла ты, что ли, ведь Милорад ее законный муж. В обвинении напишут: «Поскольку моя законная жена меня поцеловала, я обвиняю ее в измене и требую развода».

Мара (удивленно). Ох, как все перепуталось, я уж и голову совсем потеряла.

Милорад, те же.

Милорад (держит в руках газету). Это что же такое?

Живота. Где?

Милорад. Да вот, в газете написано, будто я буду читать лекцию и что доктор Райсер будто бы специально из-за этой лекции приехал.

Живота. Раз пишут в газете, значит, правда.

Милорад. Что правда?

Живота. Да что приехал доктор Райсер.

Милорад. Но зато неправда, что я буду читать лекцию.

Живота (Маре). Вот видишь, каков а? (Милораду.) Ты слушай, что тебе говорят.

Милорад. Какая лекция, о чем?

Живота. Вот тебе лекция написана. (Дает ему рукопись.)

Милорад. Оставь для себя. Мне она не нужна.

Живота. Я тебя прошу. Это вопрос твоего счастья! (Маре.) Ну скажи ты ему, чего нос-то повесила?

Мара. Что же говорить-то? Ребенок разумный, он тебя послушает.

Живота. И не только вопрос твоего счастья, а и чести, понимаешь, моей чести!

Милорад. А вот как, когда встает вопрос о вашей чести, я должен ее спасать, а когда моя честь бывает задета, вы и слышать не хотите. (Маре.) Вчера просил его дать мне десять тысяч динаров, так он и слушать не стал.