Антон Чехов - Том 11. Пьесы 1878-1888

По свидетельству В. Г. Короленко, Чехов в одну из первых встреч в Москве (весной 1887 г.) сообщил ему о намерении писать драму в четырех действиях: «… устремив на меня свои прекрасные глаза с выражением внезапно созревающей мысли, он сказал:

— Слушайте, Короленко… Я приеду к вам в Нижний.

— Буду очень рад. Смотрите же — не обманите.

— Непременно приеду… Будем вместе работать. Напишем драму. В четырех действиях. В две недели. Я засмеялся <���…>

— Нет, Антон Павлович. Мне за вами не ускакать. Драму вы пишите один, а в Нижний все-таки приезжайте». (В. Короленко . Памяти Антона Павловича Чехова. — «Русское богатство», 1904, № 7, отд. II, стр. 218; Чехов в воспоминаниях , стр. 142–143).

В сентябре 1887 г. Ф. А. Корш предложил Чехову написать что-нибудь для своего театра, и таким образом перед ним открылась реальная возможность поставить на сцене свою будущую пьесу в том же театральном сезоне. Позднее П. А. Сергеенко, припомнив одну из своих бесед с Чеховым летом 1889 г., привел его рассказ об этом предложении Корша: «Как-то был я в театре Корша. Шла новая пьеса. Вычурная, препротивная. Ни складу, понимаешь, ни ладу. Я и начал, что называется, разносить пьесу. А Корш ехидно и говорит: „А вот вы вместо того, чтобы критиковать, лучше взяли бы да сами написали пьесу“. Я говорю: „хорошо, и напишу“. Так и произошел „Иванов“» (П. А. Сергеенко . О Чехове. — «Нива». Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения, 1904, № 10, стлб. 217–218).

О разговоре Чехова с Коршем вспоминал также М. П. Чехов: «Встретившись как-то с Ф. А. Коршем в его же театре в фойе, Чехов разговорился с ним о пьесах вообще. Тогда там ставили легкую комедию и водевиль, серьезные же пьесы были не в ходу, и, зная, что Чехов был юмористом, Корш предложил ему написать пьесу. Условия показались выгодными, и брат Антон принялся за исполнение» ( Вокруг Чехова , стр. 186).

Первое упоминание самого Чехова о пьесе содержится в его письме к М. В. Киселевой от 13 сентября 1887 г.: «Два раза был в театре Корша, и в оба раза Корш убедительно просил меня написать ему пьесу. Я ответил: с удовольствием. Актеры уверяют, что я хорошо напишу пьесу, так как умею играть на нервах. Я отвечал: merci. И, конечно, пьесы не напишу <���…> мне решительно нет никакого дела ни до театров, ни до человечества… Ну их к лешему!»

Однако в конце сентября Чехов все же принялся за пьесу. 10 или 12 октября он сообщал Ал. П. Чехову: «Пьесу я написал нечаянно, после одного разговора с Коршем. Лег спать, надумал тему и написал. Потрачено на нее 2 недели или, вернее, 10 дней, так как были в двух неделях дни, когда я не работал или писал другое». И позднее он с шутливой пренебрежительностью отзывался о пьесе как непредвиденном драматическом «выкидыше» (А. Н. Плещееву, 23 января 1888 г.). Видимо, со слов самого Чехова создалась легенда, повторявшаяся затем мемуаристами, о легком и скоропалительном создании пьесы: «Написана она была совершенно случайно, наспех и сплеча» ( Вокруг Чехова , стр. 186); «„Иванов“ был набросан чуть ли не на пари с Коршем в какие-нибудь две недели» (И. Л. Щеглов . Из воспоминаний об Антоне Чехове. — Чехов в воспоминаниях, 1954 , стр. 151); «Написал он „Иванова“ в восемь дней, залпом» (Вл. И. Немирович-Данченко . Из прошлого. М., 1938, стр. 14).

Пьеса хотя и была написана быстро, но создавалась с большим творческим напряжением. По свидетельству одного из очевидцев, Чехов, засев за пьесу, «повесил на дверь аншлаг „очень занят“» (А. Грузинский . Шипы и тернии в жизни Чехова (Из моих воспоминаний). — «Южный край», 1904, 18 июля, № 8155). Поглощенный работой, Чехов, по словам Н. М. Ежова, казался «пасмурным», «задумчивым», «молчаливым» «и как будто не в духе» (Н. М. Ежов . Юмористы 80-х годов прошлого столетия. — ЦГАЛИ , ф. 189, оп. 1, ед. хр. 2, лл. 9, 9 об.).

Таким же «несколько рассеянным, недовольным и как будто утомленным» запомнился Чехов и Короленко, который застал его за писанием драмы: «Он вышел из своего рабочего кабинета, но удержал меня за руку, когда я, не желая мешать, собрался уходить.

— Я действительно пишу и непременно напишу драму, — сказал он. — „Иван Иванович Иванов“ … Понимаете? Ивановых тысячи… обыкновеннейший человек, совсем не герой… И это именно очень трудно… Бывает ли у вас так: во время работы, между двумя эпизодами, которые видишь ясно в воображении, — вдруг пустота…

— Через которую, — сказал я, — приходится строить мостки уже не воображением, а логикой?..