Леонид Андреев - «Gaudeamus»

С т а м е с к и н. И по существу недурно. По-видимому, вы довольно много читали, кое-что знаете, есть у вас и свой достаточно обширный опыт… некоторые из приведенных фактов были положительно любопытны…

С т. с т у д е н т (радостно) . Да, да! Конечно, факты! Простите, что перебиваю!

С т а м е с к и н. Но только все это лишнее. Это была лекция, а не речь, вам бы ее откуда-нибудь с кафедры произнести, и у нее был бы успех, вам бы и молодежь хлопала.

С т. с т у д е н т (огорченно) . Но позвольте, Стамескин! Я не понимаю вашего деления на лекцию и речь. Что, собственно…

С т а м е с к и н. В то время, когда люди действуют, вы рассуждаете о действиях, какие бывают действия, плохие и хорошие, – это нам не нужно.

Онуфрий иронически смотрит на Старого Студента.

С т. с т у д е н т (в отчаянии) . Но что же нужно? – Я не понимаю.

С т а м е с к и н. Мне некогда сейчас объяснять, да это и все равно, сейчас это лишнее.

С т. с т у д е н т. Да как же все равно! А факты, Стамескин? А логика? Ведь есть же логика, Стамескин, и я даже не могу себе представить такого случая… Ты что, Онуфрий, с ума сошел?

Онуфрий, глядевший на перегородку, вдруг хохочет и говорит, глядя на стол.

О н у ф р и й. Она, брат, тебе покажет! Она тебе пропишет! Она тебя петь заставит!

С т. с т у д е н т (сердито) . Да ты с ума сошел? Про кого ты говоришь?

О н у ф р и й (мрачно) . Про логику, про кого же?

С т. с т у д е н т (волнуясь) . Это нехорошо, Онуфрий Николаевич! Я говорю о совершенно серьезных вещах, а ты позволяешь себе такое… странное отношение.

Молчание. Онуфрий сердито пыхтит папиросой. Входят Козлов и Кочетов.

К о з л о в. А вы уже здесь, Стамескин? Сейчас разденусь…

К о ч е т о в. Запоздали, нужно было с К.И. повидаться. Вы слыхали, Лохаридзе арестован? Здравствуйте, Петр Кузьмич.

С т а м е с к и н. Да, я знаю.

С т. с т у д е н т (уныло) . Раздевайтесь.

К о з л о в. (входит) . Ну, вот и я! Здорово, ребятки! А ты уже за водкой? Какая же ты свинья, Онуфрий!

О н у ф р и й. Тебя не спросился!

К о з л о в. Как же тебе не стыдно, а? С тобой и разговаривать после этого не стоит… свинья!

О н у ф р и й. И не разговаривай!

К о з л о в. Свинья!

О н у ф р и й. Да что ты привязался, в самом деле! Мне твоей указки не надо.

К о ч е т о в (качая головой) . Да, нехорошо, Онуфрий Николаевич. Фу-ты, как холодно, рук не согреешь. Ну, так как же, Петр Кузьмич, побеспокоим вас?

С т. с т у д е н т. Пожалуйста, прошу вас следовать за мной. У вас будет свободный номер, вам никто не помешает, я все устроил. Пожалуйста! А у меня там… лежит один больной… Нет, нет, из моих знакомых…

Уходят. Из-за перегородки тихонько выбирается Тенор и становится в мефистофельскую позу над мрачным Онуфрием.

Т е н о р. Ха-ха-ха! Как он тебя, Онуша! Говорит, что ты, Онуша, свинья! Ха-ха-ха!

Онуфрий сперва сердито, потом иронически смотрит на Тенора.

Т е н о р. Выпей еще рюмочку, Онуша! Ха-ха-ха!

О н у ф р и й (серьезно) . Знаешь что, Тенор?

Т е н о р. Что?

О н у ф р и й. Надевай-ка, брат, пальто с барашком – и удирай отсюда, пока путь свободен.

Т е н о р. (беспокойно) . Ты думаешь?

О н у ф р и й. Предчувствую. В твоем идиотском смехе я слышу дыхание рока. Спасайся, Тенор!

Т е н о р. Пожалуй, я уйду. Это будет лучше.

С т. с т у д е н т (входя, говорит, волнуясь) . Там в коридоре – идет какая-то дама… кажется, Дина Штерн. Кажется, она! (Суетливо прибирает комнату.) Ах, Боже мой… это все твои окурки.

Онуфрий хохочет. Тенор быстро прячется за перегородку, закрывая за собою дверь. Слегка постучав, входит Д и н а.

Д и н а. Можно?

С т. с т у д е н т (сияя) . Да, конечно! Простите, у нас такой беспорядок…

Д и н а. У вас много народу – в передней столько шинелей.

С т. с т у д е н т. Да, Стамескин, Козлов и другие… Этакое совещание… на нейтральной почве! (Радостно смеется.)

Д и н а. (разочарованно) . Ах, вот что! Так вот вы как живете, Петр Кузьмич, совещания у вас… Что это, водка?

О н у ф р и й. Водка.

С т. с т у д е н т (руки его дрожат, растерян) . Как я счастлив, Дина! Наконец-то вы посетили мою одинокую убогую келью. Сердечно благодарю вас, Дина, вы и представить не можете, какую высокую радость вы мне доставили. Да благословит вас Бог!

Д и н а. (смущенно и ласково) . Ну что вы, дорогой мой, я сама так рада… Я уже давно собиралась навестить вас, но так занята… а тут еще это.

С т. с т у д е н т (умоляя) . Разденьтесь!.. Онуфрий, позвони, чтобы скорей чаю… Ужасно холодно.