Николай Коляда: Пишмашка

Кричит, сложив руки рупором.

Не дождёшься! Не дождёшься! Пошёл вон! Гликман-Барабанова будет жить! Не дождёшься!

Мальчишка качается на воротах, смотрит на старуху и смеётся, в носу ковыряет.

Она помолчала, быстро вошла в комнату, закрыла балкон, закрыла шторы.

Он сам улетит… Конечно… Посидит немного, поймёт, что мне не скоро умирать ещё и улетит… Конечно… Конечно…

Молчит, стоит спиной к балкону, слушает, как скрипят ворота во дворе.

Закрыла руками уши, включила проигрыватель, поставила пластинку. Пластинка заскрипела и выдала:

Она танцует, размахивает сари, как знаменем. Закурила папиросу, смеётся.

Друзья! Купите папиросы!… (Смеётся). Володя, я налгала вам! У меня было три клички. Третья — «Папироска». Так меня звали, что делать… Всю жизнь курю эту гадость… Причём курю, скрываясь от всех… Это ж надо же — я всю жизнь пряталась, все мужья запрещали мне курить! Да что же это такое?! Они были такими не толерантными кренделями! (Хохочет). Друзья! Купите папиросы! О, высоко летала, высоко…

Села на диван. Пластинка поскрипела и замолкла.

Вот так, Владимир. Весь набор вам выдала. Да, да, так вот, мне всю жизнь дарили барахло такое разное и живые цветы.

Подошла к столу, взяла из вазы букет цветов, смотрит на них.

А я ненавижу цветы, Володя. Я ненавижу, когда они стоят в вазе, живые цветы. Ты сидишь и печатаешь, работаешь, и время от времени на стол падает один из лепесточков, из листочков. Ты его выкидываешь в урну. Урну ногой задвигаешь подальше под стол, а через минуту падает ещё лепесток, потом следующий и так целый день. Букет целый день на твоих глазах умирает. Всю жизнь мне была мука. Ведь не засунешь же букет, который тебе подарили, сразу в корзину и не выкинешь в окно, нет, конечно. Вот и стоит он на столе, и стоит, и стоит. Он умирает и умирает, и ты умираешь вместе с ним. Так было всю жизнь. Я всю жизнь умирала.

Пауза. Взяла букет, лупит им по полу, превращая цветы в кашу. Молчит. Улыбается.

У меня в дом стоит камыш. Тоже подарок. Он засушенный на многие годы. Заспиртованный как-то. Говорят, камыш к несчастью в доме, и к одиночеству. Так оно и есть. (Пауза). Ну и что, пусть стоит. Что ж мне теперь, рыдать по этому поводу? Ага. Сейчас. Дождётесь.

Пауза. Молчит, смеётся.

Хорошо сказала. Очень хорошо. Как из романа будто слова эти. «Друзья, купите папиросы…»

Ходит по комнате, падает, встаёт.

Сестра сказала мне — а у неё трое детей: «Молодец, Люська, правильно, что для себя живёшь. На чёрта эти дети?» (Смеётся). При чём она сказала это в полной уверенности, что она всю жизнь свою положила в заботах о своих детях, что она сделала что-то такое суперважное в этой жизни, родив этих придурков своих. А они у неё все выросли, все три парня и все три алкаша, один другого дурнее — из тюрем не вылазют. И правда, на чёрта такие дети? Она так и сказала: «На чёрта». У неё дети придурки вот такие, как этот воронёнок, скрипит, собака, и скрипит.

Легла на диван, смотрит в потолок, курит.

Когда-нибудь, Володя, я засну с папиросой в руках и сгорю вместе со всем своим барахлом. Надо будет специально это сделать, чтоб всем насолить, чтоб весь дом сгорел на фиг вместе со мной. А то что же это — меня не будет, а они будут жить? Фиг им. (Смеётся). У меня какая-то шишка стала расти слева на лбу, Володя. Знаете это что? Рога. У всех стариков и старух к старости вырастают маленькие такие рожки на лбу — слева крепенький рожок и справа крепенький рожок. Рожки все пытаются спрятать как-то, загримировать остатками волос. Но невозможно. Они всё равно растут. Потому что все люди к старости превращаются в чертей. Я же помню очень хорошо, Володя, вчера, как вас увидела, я помню, как вы так нагнулись, передо мной крендельком изогнулись, чтобы спрятать рожки, а я тоже только правым боком стояла к вам, потому что боялась, что вы мой первый рожок увидите. Ну, вы чуть постарше меня и потому у вас рога уже крепкие. (Смеётся). На этом вечере ветеранов вчера они все-все-все сидели с рогами. Это было так весело. Все делали вид, что не замечают этих рогов и я вместе со всеми играла в это. Но это же правда. Нет, Володя, я не сбрендила на старости лет. Это правда.

Трёт лоб.