Александр Островский: Том 5. Пьесы 1867-1870

Я плох тебе, ну есть Иван Никитич,
Иван Куракин, Лыков-Оболенский!
А ты коришь мальчишкой белогубым
В его глазах.

Мальчишка белогубый
И в воеводах, и в совете ратном
Таких голов, как ваши, стоит сотни.
Я в Новгород его пошлю, помоги
У Свейского просить. С ученым войском
Он разом Русь очистит от воров.

Ты, дядюшка и государь, в остуду
Введешь меня с дядьми; кого постарше
Отправь туда.

Ему Господь послал,
По глупости и молодости, счастье,
А ты его к большим делам приставил.
Посмотрим мы, каков-то твой Михайло!
Возьми его себе, целуйся с ним!

Нам пуще бы всего беречь от вора
Владимирским и ярославский путь.

Там Сергиев стоит оплотом твердым.

А Сергиев и запереть легко,
И обойти с Калязина не долго.
Чуть держится Ростов с Переяславлем,
Обсыпались валы, и городьба
От ветхости едва стоит. Владимир
Не крепок нам с Иваном Годуновым.
Нельзя ему в такое время верить,
Того гляди сворует.

Годунова
Отправлю я на воеводство в Нижний,
И стены там, и люди крепче. Князя
Сеитова пошлем ему на смену,
Велим ему собрать детей боярских
Из городов: оберегать Владимир,
Ростов и Суздаль, Шую, Юрьев, Муром
И Переяславль. И грамота готова.

Поди, вели собрать у нашей ставки
Со всех полков голов и воевод,
Я буду речь держать.

Исполню тотчас.

Моя судьба — мудреная загадка,
От плахи я перешагнул на трон,
На грозном троне я сижу без власти!
Без власти царь московский! Это дело
Не слыхано! Орлу парить высоко
Без крыл нельзя! А я орел без крыльев.
Для мира я желал венца; покоя
Земле родной, своей душе усталой
Хотелось мне; и только я на царство
Ступить успел, вся Русь заволновалась.
По городам украинским измена,
В самом дворце боярская крамола,
По всей земле свободно воры ходят.
Одна беда уляжется, другая,
Как вал морской, встает за ней и пухнет,
Растет горой, пугает потопленьем!
Без недругов и царство не стоит.
Не страшен враг! Пошли, Творец небесный,
Мне равного и честного врага!
Ведут войну цари с царями, идут
На честный бой пытать и гнев, и милость
Твою, Господь! И ты даешь победу
Достойному, а гордого смиряешь.
А я борюсь, а я воюю, Боже!
С холопами, с ворами, с беглецами!
Обругано твое святое имя,
Обругано помазанье твое.
Заведомо берут цепною вора,
Порфирою со смехом облачат,
Зовут меня на суд с шутом потешным,
Его царем законным величают, —
Изменником помазанника божья
Ты, Господи, во гневе рек народам:
Пошлю на вас язык лицом бесстыдный,
Пошлю на вас ругателей толпу!
Уж если ты казнишь за грех народа
Меня, царя, — иль за меня народ,
Пошли нам мор и голод иль проказу!
Но от воров, ругателей помилуй!

Открыть шатер!

В моем благочестивом
И благоверном воинстве измена.
Изменники! Я с вами говорю!

Их много здесь. Не помня крестной клятвы
И не щадя души, сегодня к вору
Бежать хотят, украдкой, воровски.
Таясь людей, боясь дневного света,
Ночной порой ползком, дрожа, как Каин!
Жалеючи их душ, я объявляю,
Что если кто служить захочет вору,
Пускай идет открыто, днем, не станем
Удерживать. Господь дает на волю
Добро и зло, на выбор — рай и муку.
Кто в Тушино? Ну, что же вы нейдете?
Вам совестно? Ну, я смотреть не буду,
Отворочусь! Идите! Ночью хуже,
Бесчестнее тайком ползти в крапиве.
Не нужно мне рабов лукавых! Лучше
С немногими, да верными останусь.
Я все сказал. Кто хочет оставаться —
Целуйте крест; а кто идти — иди.

Мы все с тобой! — Священников ведите!
Несите крест честной! — Мы все целуем
Служить тебе и, не жалея жизни,
Идти войной на тушинского вора.

Великий царь и государь, Василий
Иванович, тебе слуга твой старый
Дементий Редриков челом ударить
И сыновей отдать желает. Можно ль
Поставить их перед тобой?