Александр Островский - Том 4. Пьесы 1865-1867

Другая заметка касается смерти Осипова. Исторически известно, что он не был казнен Дмитрием, что он ворвался во дворец во время бунта и был убит Басмановым… Нельзя ли опять поправить» (Рукописный фонд Центрального Театрального музея им. А. А. Бахрушина, архив А. Н. Островского).

Некрасов с нетерпением ждал новой пьесы Островского (письмо от 20 апреля 1866 г., Н. А. Некрасов, Полн. собр. соч. и писем, т. XI, М. 1952, стр. 67) . Однако репрессии правительства (12 мая «Современник» был приостановлен) и материальные затруднения заставили Некрасова посоветовать Островскому напечатать пьесу у Стасюлевича в журнале «Вестник Европы» (см. письмо от 18 мая 1866 г., там же, стр. 69) . 1 июня «Современник» был закрыт. Намерение Некрасова издать «Дмитрия Самозванца» в литературном сборнике, который он предполагал выпустить в связи с закрытием журнала, не осуществилось. Хлопоты о возобновлении «Современника» под редакцией В. Ф. Корша, который настойчиво просил Островского предоставить ему хронику, также не увенчались успехом (см. «Неизданные письма к А. Н. Островскому», М.-Л. 1932, стр. 162) .

M. H. Островским велись переговоры с А. А. Краевским об издании «Дмитрия Самозванца» в «Отечественных записках» (см. письмо M. H. Островского к брату от 13 июня 1866 г. Центральный Театральный музей им. А. А. Бахрушина) , но по желанию драматурга хроника была напечатана в «Вестнике Европы» М. М. Стасюлевича. В этом же году вышло и отдельное издания «Дмитрия Самозванца и Василия Шуйского» (цензурное разрешение 21 марта 1867 г.) .

Первая часть хроники сразу по окончании, еще до опубликования, была послана Островским Некрасову и читалась автором в публичных собраниях: 20 сентября 1866 г. — в Артистическом кружке, 27 декабря 1866 г. — в Обществе любителей российской словесности при Московском университете. 14 мая 1866 г. И. Ф. Горбунов читал первую часть «Дмитрия Самозванца» Н. И. Костомарову.

Вскоре же драматург получил и первые восторженные отклики на новую пьесу от своих друзей и знакомых. M. H. Островский сообщал брату 10 мая 1866 г.: «Я четыре раза читал ее и с каждым разом находил все более и более красоты… Анненков, как и я, от твоей пьесы в восторге и с нетерпением ждет второй части. Он сделал, впрочем, следующие замечания: желательно было бы дать большую роль народу, чтобы они не были только орудием Шуйского, но чтобы было видно, что в массе народа (по крайней мере в весьма многих из народа) было недоверие к Самозванцу, что многие из народа его признали, зная, что он самозванец и уступая [1 сл. нрзб.] обстоятельствам и соображениям разного рода. Тогда свержение и убиение самозванца народом будет совершенно [1 сл. нрзб.] и законным явлением. У тебя, впрочем, на это есть намеки (юродивый, калачник, Конёв) , но не мешало бы дать этому большее развитие…

Впрочем, все эти заметки потеряют, может быть, всякое значение, когда ты [прочтешь?] вторую часть» (Рукописный фонд Центрального Театрального музей им. А. А. Бахрушина, архив А. Н. Островского) .

Первые отзывы о пьесе появились в печати в связи с постановкой ее на сцене Малого театра и опубликованием в «Вестнике Европы».

Реакционная и либеральная критика оценила «Дмитрия Самозванца» по преимуществу резко отрицательно. Большинство рецензентов обвиняло Островского в полном заимствовании его хроники из труда Н. И. Костомарова «Названый царь Димитрий» (см. «Москва», 1867, № 55, 10 марта; «Русский инвалид», 1867, № 77, 18 марта; «Гласный суд», 1867, № 155, 12 марта) .

С опровержением этих обвинений выступил сам Н. И. Костомаров и газете «Голос»: «…Весною 1866 года, когда мой „Названый царь Димитрий“ еще весь не был напечатан, артист И. Ф. Горбунов читал мне эту драматическую хронику. Г-н Островский никак не мог видеть в печати второй части моего сочинения, а его хроника обнимает именно те события, которые изображаются в этой второй части. В рукописи я не сообщал своего сочинения г. Островскому… Сходство между драматическою хроникою и моим „Названым царем Димитрием“ произошло, без сомнения, оттого, что г. Островский пользовался одними и теми же источниками, какими пользовался я» («Голос», 1867, № 89, 30 марта) .

Представители консервативной критики считали, что хроника «Дмитрий Самозванец» «отличается чисто внешнею историческою верностью, грубой верностью больше хронологического и топографического свойства» («Москва», 1867, № 55, 10 марта) . Эти критики отрицали наличие в ней и художественности и «общей идеи» («Русские ведомости», 1867, № 16, 7 февраля) и обходили вопрос о роли народа, как он был решен Островским. Реакционная критика поспешила заявить о художественном неправдоподобии действующих лиц хроники, прежде всего Василия Шуйского (см. «Москва», 1867, № 55, 10 марта) , а образ Самозванца воспринимался рецензентами как «смесь противоречий, которую объяснить довольно мудрено» («Русский инвалид», 1867, № 77, 18 марта) .